Придав виолончели
Форму женского тела,
Мастер на самом деле
Ласково звал её Чела.
Он к ней относился, как к дочке –
Слегка обнимая сзади,
Искал болевые точки,
Смычком по косичкам гладя.
И благодарная Чела
Ему о любви своей пела.
На улице плакали люди –
Ведь голос её был чуден,
Пленяя их в суе сует.
Давно уже Мастера нет...
Но рук золотых творенье
Хранит его вдохновенье:
Старо древесное тело,
Прожившее множество зим,
А голос божественной Челы
Всё так же неотразим.