Минувшей ночью мне приснился сон:
Я умер. Был отпет и погребён.
Друзья, продрогнув на ветру осеннем,
В автобусе «поправились» чуть-чуть
И двинулись быстрей в обратный путь,
Вздыхая с неприкрытым облегченьем.
Под вечер мелкий дождь заморосил.
Сползали капли из последних сил
По плоскости портретного овала.
Отмучилась на западе заря.
Последняя неделя октября
От предпоследней отличалась мало.
Я умер - но как будто не совсем:
Зарытый в грязь, бездвижен, слеп и нем,
Осознавая плоти обречённость,
Из памяти расколотой кусков
Воссоздавал родных, друзей, врагов -
Но в чём-то ощущал незавершённость.
Скрипел холодных мыслей ржавый лом,
Вращаясь неуклюжим колесом,
В котором напрочь выбита ступица.
Мне образа недоставало той,
Благодаря которой с темнотой
Без горечи я смог бы примириться.
Казалась ложью жизни полнота
Без этого последнего листа,
Последней ноты отзвучавшей песни.
И в миг, когда я это осознал,
Господь плиту могильную поднял
И приказал:”На пять минут - воскресни!”
Ко мне вернулись чувства, и опять
Способен стал я двигаться, дышать;
И кровь, что в мёртвых венах загустела,
Свободно в них, как прежде, потекла -
Наполнив силой нового тепла
С былым теплом расставшееся тело.
Я вышел в ночь - застывшая смола
С ней чернотой сравниться бы могла -
И вдруг движенье лёгкое заметил,
И ту с собою рядом увидал,
Которую всю жизнь искал и ждал,
Всю жизнь любил - но лишь сегодня встретил!
Не мог я, потрясённый, разгадать:
Проклятье это или благодать,
Одно лишь зная: если мне в награду
За трудное и злое житиё
Подарят рай, в котором нет её -
То этот рай не предпочту я аду.
Но если вместе быть нам суждено,
Среди живых ли, мёртвых - всё равно! -
Не устрашусь ни ада я, ни тленья.
И даже наяву, а не во сне
Бессмертия не нужно будет мне,
И нового не нужно воскресенья.