Поэты идут вереницей,
как пленные строем.
Мы тоже за ними,
скрываясь в сугробах, ползем,
А их конвоиры осклабились,
пьянку устроив,
И черной икрой
заедают гнилой чернозем.
Да, пьянка вповалку,
вповалку на нары и бархат,
В кромешную тьму,
предварительно выключив свет.
И юбку задрав
у обычной крестьянки-кухарки,
Качаясь глядят,
как бредет, спотыкаясь, поэт.
Ты был рядовым, признан годным
и всласть неугодным.
Поэт как поэт, разве только
изранен до тла.
Ударишь по струнам аккордом
не ровным, не модным
И в душу нам глянешь.
Увы, но она утекла.
Душа пролилась бестолково
под стулья и парты,
А то, что осталось,
назвать не берется язык.
Газетным словцом, по-библейски,
а то просто матом
Мы молимся молча,
пытаясь дождаться слезы.
Но ты - заключенный, как мы,
и не держишь обиды
На тех, кто проел, прокурил
и пропил голоса.
Твой путь, как и наш,
каждый раз исчезает из виду,
И делаешь шаг свой последний
уже в небеса...
11 октября 1992.