Последний лист огонь съедает...
Сырая жёсткая постель...
В ней постепенно угасает
Малороссийский менестрель.
Свет разливает по углам
Свеча в промасленной лоханке.
Душа ж уносит к вечерам
Самим придуманной Диканьки.
Ему б услышать как шуршит
Солома на крестьянских хатах,
Как Днепр древностью блестит
В лучах и запахах заката.
Сейчас промозглая Москва
Уж не залечит старой раны.
Такая вдруг нашла тоска,
Такие ветры и туманы...
Всё, что желал - не совершилось,
И нету сил, чтобы писать.
Намедни, вдруг, опять приснилась
Ему стареющая мать...
Как давит тягостное бремя
Всего того, что не создал.
Ему пришло, должно быть, время...
И Гоголь тихо умирал...