. Моисею…
О времени, как о покойнике:
либо ничего, либо только хорошее.
Цветы, взъерошенные на подоконнике;
небо, сгорбившееся под ношею.
В окнах домов одни и те же картины –
монотонный пейзаж, напоминающий витрину,
чахлая зелень в складках, руины,
июльское солнце, запеченное в глину,
и режет глаза, скомкиваясь как простынь,
город, вытирающийся под ногами до пыли;
женщины, расправляющие птичьи кости,
узнают по походке только автомобили.
Улицы, судорожно карабкающиеся на гору,
крен столетий, сбрасывающий культуру в ямы,
подтверждая высказывание Протагора
о мыслях, всегда расходящихся со словами.
Мир, сжимающийся до беззащитности вещи,
чужими ключами в оттопыривающихся карманах –
предметы, реальнее воплощенные в весе,
чем неподвижно застывшие в рамах.
Кафе на полпути к небу, рокот
газонокосилок в парках с лишаями подпалин –
всякий, притягивающий этот город,
попадает в сердце его развалин.
Будущее в том, что потом не жалко оставить,
причины затягивают на ближних;
время все равно невозможно представить –
рассказ всегда содержательней жизни,
когда плодишь двойников в своих вещах и привычках,
словно наперсточник, манипулирующий местами.
Прямая речь проговаривается в кавычках,
чтобы не перепутать,
когда уже сами…
И врут часы, в которых надо что-то исправить,
паспорт, прописка, вечный простенок квартиры.
Проживешь ровно столько, сколько сможешь представить.
Слова превращаются в черные дыры.
Ведь все, что ты видишь, размножается негативом,
параллельно плоскости стен и тела.
Закат в окне – море во время прилива.
Возможность исчезновения
или пробела…