Ах, милый ольхен, жизнь невыносима!
В садах моих, где сон и полутьма -
Висит, качаясь, черная хурма.
За окнами гуляет хиросима
И дышит флорентийская чума.
Не слышно запоздалых экипажей,
Коррозия сожрала провода,
И стала несъедобною вода,
И даже мысли, ольхен, стали гаже.
Но реже, что спасает иногда.