Он медленно брёл по пустынному городу,
Кроссовки – в пыли; а лицо – в слезах,
Из оставленной церкви доносились аккорды,
Грустнее которых - его глаза.
Он тихо ступал по асфальту нагретому,
Не замечая домов разрушенных.
Грустно внимая мотиву неспетому,
Греясь огнём костров потушенных.
Он уходил из города бывшего,
В руках – рюкзак, в его сердце – страх.
Жизнь – не в пустующей церкви остывшей,
Жизнь – в его грустных и добрых глазах.