Преклонный возраст.
Отмирают клетки.
Болят суставы, горбится спина.
Но всё влекут к себе двадцатилетки
ночами, проведёнными без сна.
Скудеет – то ли кальций, то ли калий,
дрожат непроизвольно кисти рук.
Ровесники уходят в зазеркалье,
их вдовы превращаются в старух.
Приходит день.
(Он, может быть, последний...)
Преодолев симптом паралича,
я, шаркая, тащусь к двадцатилетней
походкой Леонида Ильича,
и, уповая мысленно на чудо,
молитвенно уставясь в потолок,
вдруг вспоминаю:
"Завтра мне к врачу бы,
и сдать мочу – на сахар и белок."