Противоречья затравленного зверя.
Иррациональность мыслей в письмах без адресата.
Я разучилась верить и жить так, как жила раньше…
А жила ли? Имитация своей полезности и приспособленности,
Готовность слушать чужие голоса, теряясь в их хоре
До головокружения, до собственной немоты.
Нет, мое солнышко… это не я… это чужие черты.
А мои - световым пятном на старой акварели у тебя на стене.
Да на той аллее, где остались еще наши тени вдвоем.
Знаешь, я боюсь там оказаться, боюсь, что их встречу,
А они полыхнут огнем. Выжгут мне светом глаза,
Чтобы, наконец, перестала оглядываться.
Перестала ждать, как собака подачки: костью да поперек горла.
Такова цена и оплата по всем моим счетам –
Моя мнимая проклятая НЕ свобода.
И нет выхода, и нет выбора.
А твой взгляд в спину отрекошетит в душу.
Должна ли я быть сильная? Или можно себе позволить упасть,
Забиться в конвульсиях, зажимая рану пальцами?
Да только фонтаном из-под них… любовь??? Страх?
Нет, мое солнышко… это вся моя жизнь, что была в твоих
Обетованных лишь мне небесах.
Всем они хороши, да оказалось, что высоко падать.
Тем паче, когда тебя скидывают. Крыльев то нет:
Про них столько писала, а обзавестись не успела.
Все уповала на Бога. А теперь пойди, попробуй восстать из пепла!
Буду сидеть и перетирать его между ладоней,
Это все-таки лучше, чем пачкаться в собственной,
Похожей на кровь густой, вязкой боли.
Вмешать бы в кожу пепел воспоминаний,
Чтоб не посметь ничего забыть. Или пустить память по ветру???
Дать земле ее оптом в братской могиле похоронить?
И уже глубоко наплевать, что сегодня умер еще один ангел,
Упав с облаков и разбившись в безобразную массу
Об асфальт твоего бессилия или безверия.
Урбанизация, город Антагонизм… А я в нем почти Офелия…
Он меня отторгает, как чужеродное тело.
Корежит болью суставов и непокорностью мышц.
Нет, мое солнышко, поверь, я не плачу.
Когда уже стал зверем, тебе дано только выть.
Даже не выть, а слегка поскуливать,
Упирая стеклянный, черный взгляд в небо.
Ты думаешь, это во мне умер ангел? И это я похоронила веру?
Наплевать… Значит, скоро одним чертом будет больше.
Или двумя? Это и есть моя первая проОклятая миссия –
Прокричать, не посметь смолчать! Что это все про тебя!
И световое пятно на акварели, и потерявшие своих хозяев тени…
И где-то на ДВА голоса воют, подыхая,
Так похожие на нас с тобой звери.
Просто, когда Бог ошибается, он перестает быть богом.
И небеса его отторгают. Встают поперек горла комом.
Мир изменяет свои черты.
Да, мое солнышко, это нынче почти единственное,
В чем существую не только я, а все еще мы.