Просто ты к нему подходишь.
Летом – прячешься от зноя.
Осенью кружишь и подле
вместе с листьями ложишься.
Наломаешь рук и пальцев,
разведёшь огонь зимою,
отогреешь плоть и душу,
кровь сгущённую разжижешь.
Когда плохо – лбом стучишься
о кору его как дятел.
Прижимаешься спиною
голой с ним в одно сливаясь,
звон вбирая в позвоночник.
Зло сгоняя, бъёшь ногами,
за него от боли плачешь.
Обнимая ствол весною,
постучишь костяшкой пальца,
призывая корни в помощь.
Лишь ему всё-всё расскажешь -
все желания и боли
легче, чем в исповедальне.
Лишь оно твой голос слышит
чутким ухом деревянным.
Лишь оно тебя не любит
меньше неба, не до смерти...
А когда оно однажды
станет просто чёрным углем,
ты его засыплешь в печку,
приготовишь пищу мужу
на огне его, а детям
сваришь рисовую кашу.
Утром выберешь из печки
то, что от него осталось
и отдашь на завтрак ветру,
от золы отмоешь руки.
Большей радости и счастья
от тебя ему не надо.