(интерактивная пиеса в трёх камерах)
Действующие лица:
Князь Анастас Филипович Кошка-Мышкин.
Рассольников.
Соня Шоколадова.
Прокурор.
Жена Прокурора.
Зрители.
Авторская ремарка:
В пьесе явно не хватает действий и реплик. Автор призывает актеров импровизировать на ходу. Да пребудет с вами поток сознания.
Камера первая.
Ночь. Улица. Фонарь. Издалека доносятся шуршание и сдавленные ругательства, что-то вроде "старая ведьма". Шум нарастает, появляется князь Кошка-Мышкин. Он тащит волоком продолговатый мешок, оставляя на тротуаре красный след.
Слышны голоса. Князь бросает мешок, убегает в темноту. Появляются Рассольников и Соня.
- ...и всё же эта ночь располагает...
- ...
Они садятся на мешок. Рассольников достаёт золотой портсигар. Курят.
Соня: - Похоже, ваш косяк ударил... Ударил мне в голову!
Рассольников: - Майн Кайф!
- Мой герой, - Соня глубоко затягивается,- Дональд Дак.
- Почему?
- Он в тельняшке.
Рассольников: - Майн Кайф! (подумав) Дональд Дак тоже не тварь дрожащая, он право имеет.
Красный дым заполняет сцену. Сверху на канатах спускается огромная картина в золотой раме. На ней старуха-процентщица среди сокровищ.
- О, ди гросе грайсин! – говорит Соня.
- Майн Кайф, - соглашается Рассольников. Внезапно он свирепеет, достаёт из-под мешка окровавленный топор. Бежит к картине и рубит её топором.
Потусторонний рёв. Картину поднимают на канатах вверх. Она исчезает. Дым рассеивается. Рассольников рыдает, уткнувшись Соне в живот. Она гладит его, говорит что-то умиротворяющее.
Камера вторая.
Утро. Появляется князь Кошка-Мышкин. Что-то долго и безрезультатно ищет. Наконец обращается к зрительному залу: "Никто не видел здесь топор?"
Появляются Прокурор и его жена.
Князь: - Г-н Прокурор, вы случайно топор здесь не находили?
- Топор?
- Да, вчера оставил на этом самом месте. Совсем новый топор. Вы не брали?
- Брал. И приобщил к делу как улику.
- Какому делу?
- Вчера убили старуху-процентщицу. Не волнуйтесь, убийца найден. Некий Рассольников. Сам пришёл и сознался. Плёвое дело, князь.
- М-да, конечно...
Внезапно окрывает рот жена Прокурора:
- Артур Шопенга...
- Молчи, дура,- сурово обрывает Прокурор.
- А топор, уважаемый князь, я вам прямо сейчас и отдам. Убийство раскрыто – на что он мне?
Отдаёт топор. Князь радостно:
- Ой, спасибо, брат. Ой, удружил.
Прокурор с женой неторопливо уходят. Не дожидаясь, пока они скроятся из вида, князь кричит: "Покайтесь, грешные души!" и с топором наперевес прыгает в зрительный зал. Избирательно рубит зрителей в партере. Полный интерактив.
Камера третья.
Вечер. Около тюрьмы прогуливаются князь Кошка-Мышкин с топором и Прокурор с женой.
Раздаются крики бичующих друг друга Сони и Рассольникова:
- О, фербрихен унд бештрафунг!
- Майн Кайф!
- О, бештрафунг унд генус!
Прокурор: - Такие мазохисты оказались...
Князь: - Всеобщее падение нравов. Кстати, а что там о новых убийствах? Понтий Пилат, конечно, умывает руки, а Фемида, конечно, слепа, но не до такой же степени.
Прокурор: - Вы о трупах в партере? Свежачок-с. Первый сорт. Возможно, это чума или ещё какое модное заболевание.
Жена прокурора: - Мартин Хайде...
Прокурор: - Помолчи, дура, хоть пять минут помолчи. Вообще, князь, в сложных ситуациях я всегда апеллирую к общественному мнению.
Прокурор подходит к краю сцены и обращается к зрителям:
- Кто виноват?
Зрители: - ...!
Прокурор: - В чём корень зла?
Зрители: - ...!
Прокурор: - И что делать?
Зрители: - ...!
Прокурор (обращаясь к князю): - Конечно, это риторические вопросы. Я и не надеялся получить на них ответы.
Князь: - Не так надо. Надо вот так. (Обращаясь к залу) Присутствует ли сегодня Иван Охлобыстин? Батюшка, благословите!
Прокурор: - Вы, князь, всегда были человеком с практическим складом ума. Да, не одолжите ли вы мне, голубчик, свой топор. Денька так на два. Хочу ещё поисследовать.
Князь (пряча топор за спиной): - Я его опять потерял.
Жена прокурора: - С точки зрения здравого смысла...
Оба: - Помолчи, дура!
Едва прокурор поворачивается спиной, князь, безумно улыбаясь, бросается в амфитеатр. Трупы штабелями. Занавес.