В туманной дали тает свет;
Мелькнул – и растворился,
И след родного очага
Лишь в памяти солдатской сохранился...
Последний взгляд –
Слеза скупая,
Дрожащая рука отца:
«Благославляю».
Дорога – вдаль,
О кузов шелестят деревьев придорожных ветки,
За горизонтом – мрак
и смрадное дыхание так близко подошедшей смерти.
Дни черной скорби и утраты,
Дни безысходности и невозврата,
короткие привалы – все это подвело
черту под тем, что было жизнью человека, не солдата...
В родной сторонке стынет свет,
тревожно полыхают огненным зарницы.
Листает жесткая ладонь
письма заветные страницы:
«Ну, что ты, мама, я здоров,
Отец, верь – я уже не мальчик,
Скажи ей, пусть не тратит слёз, -
Война не навсегда, и я вернусь,
Такой же, как и раньше.
Ты говоришь, что молитесь о мне,
Но, папа, что молитвы эти?
Не я веду войну, не я хочу
Насилия и смерти.
Поверь, здесь много тех,
Кому противна кровь.
Но мир молчит – война идёт,
И длится, длится, длится...
Она идёт с Начала Лет,
И нет ни поколения без скорби,
Без пролитых о близких слёз,
И без проклятий, без стенаний горьких.
Понять бы нам,
Что выполняем волю сильных,
Которые сильны лишь тем, что
Мы слабы, безропотно сгибая спину.
Прости, отец, я больше не могу
Молчать о том, что дико, бессердечно,
Но я не знаю как мне мир поднять
За мир, за человечность!»
Все знают, все молчат,
И я молчу; молчу, молчу, молчу...
28.01.2000 – 19.08.2006