Я устала от кровной вражды между Мной и Собой,
надоело мирить и мириться, и мелочно помнить,
что, когда Мне хотелось уйти в златоутрый прибой,
уходила в Себя, в полусны вечереющих комнат.
Отрицая Себя, Мне так просто Меня оправдать.
Два жильца, два лжеца, на двоих – две кривых полуправды.
Им бы жить вдалеке в побратимых своих городах
и иметь без проблем по удельному телу на брата.
Два в одной, не такой уж и тесной палатке ума,
может быть, не двухместной, но все же достаточно светлой.
Не пытайся помочь Мне сломаться, пусти, я Сама!
И сломаются обе, и скатятся звездами с веток.
Навязать бы бантов из бинтов на парадный костыль
и сушить по углам дикий ветер – лекарственный воздух.
Полноводная речь и отсохший язык пустоты,
два кольца, два конца, я – упрямый загадочный гвоздик.
Два лица-близнеца, и по шпалам сочтенных годин –
параллельные линии неутоленных любовей.
Надо верить, что выживет все-таки кто-то один
за пожизненной линией фронта в тылу послесловий.
Он, презревший Меня, ту, Другую, (посмел!) возжелал.
Я Себе не прощу, Мне останется явка с повинной.
У Меня на груди – кровожадно всеядный кинжал,
мы умрем от любви визави … только наполовину!