1. Январь укрыт по плечи снегом.
2. Февраль рождает ветер жгучий.
3. Март - беспокойный и колючий.
4. Апрель подарит солнца негу.
5. Май, будто сна и яви помесь.
6. Июнь - пылящая завеса.
7. Июль восторг подарит леса,
8. И Август - о надежде повесть.
9. Сентябрь в краску вгонит город.
10. Октябрь заставит в дом вернуться.
11. Ноябрь. Все трудней проснуться.
12. Декабрь поднимет шубки ворот.
13. Год как венок, и не иначе.
14. Венок как год, он замкнут, значит.
Январь укрыт по плечи снегом.
И горы в бурке аксакала
Белеют, скрыв в лавинах скалы,
Сливаясь и с землей и с небом.
И всюду праздник. Всюду пьянство
На грани перехода в свинство.
И всенародное единство
В священном поклоненьи яствам.
“Начала” праздник. Гороскопы,
Безудержная дань гаданьям,
И новогодние катанья
С горы - по одному и скопом.
Но вот плотней сгустились тучи.
Февраль рождает ветер жгучий.
Февраль рождает ветер жгучий,
Что заставляет нас стремиться
Скорей в тепло, под плед укрыться.
И аспирин на всякий случай.
И сон тяжел и сниться дева
На белом. Голой загорает.
И льдина в море уплывает.
И ртуть покажет тридцать девять.
И хочется в судьбу поверить,
И бросить вредные “забавы”,
И в даль умчаться, вслед за бабой,
Да только не дойти до двери.
А там, заботами навьючен,
Март - беспокойный и колючий.
Март - беспокойный и колючий.
Хорош, но дорог будто роза.
Спастись от авитаминоза
Не пробуй жидкостью горючей.
Реализация желаний,
Да в их чрезмерном проявленьи,
Ведет к нежданным появленьям
Неотвратимых наказаний.
Для лучшего омоложенья,
До нового сокотеченья,
Подвергнут сучья отсеченью
И ветки также отторженью.
А вскоре новому побегу
Апрель подарит солнца негу.
Апрель подарит солнца негу.
И холоду покажет фигу.
Я к этому святому мигу,
Наверно, в дальний путь уеду.
И водоемы примут в воды,
И горы заключат в объятья,
И буду нежных дам пленять я,
И делать выводы и вводы.
И буду счастлив я в скитаньях,
И буду петь на перекрестках,
И буду метить словом хлестким
Всех, кто меня любить не станет.
Но вот придет, начнется тоесть
Май, будто сна и яви помесь.
Май, будто сна и яви помесь.
Точнее явь, где сна лишь примесь.
Где от дождей уж краски смылись
И от весны очнулась совесть.
Уже к семье вернусь и к детям.
Уже помыслю о работе.
Начну стихи писать в блокноте
И, видно, буду счастлив этим.
По вечерам на посиделки
Пойдем к друзьям, дождемся ужин.
Они прикинут: “Я им нужен?”,
А скажут: “Как же поседел ты”.
Лишь сон и явь, а смысл замеса:
Июнь - пылящая завеса.
Июнь - пылящая завеса
Над полотном проезжей части.
Прохожих участи несчастней
Нет под “пяты природы” прессом.
Они в солнцезащитных линзах,
В жаре - подарке мазохизма,
Они в костюмах от туризма
С обрезанною частью низа.
Парит асфальт, стенают шины,
Не слушаясь команд педалей.
И только украшеньем дали
Царят над городом вершины.
В природе есть спасенья место:
Июль восторг подарит леса,
Июль восторг подарит леса,
Который по холмам взбегает.
Костер из веток разжигая,
Пойму, зачем нужна нам пресса.
Приму из родника студеной
Воды, на четвереньках стоя.
И пыль с лица водою смою.
И лягу на постель из дерна
В тени. На облака взирая,
Лесное пенье буду слушать
И думать: так ли лестно душам
В другом, общеизвестном рае.
И от печали я не скроюсь.
И Август - о надежде повесть.
И Август - о надежде повесть.
Не о последней - быстротечной,
О каждодневной - высшей, вечной,
В которой не сокрыта корысть.
С которой женятся, рождают
Детей и песни, любят, верят,
В закрытые стучатся двери,
Друзьям без сожаленья дарят.
Берут ее с собой в дорогу.
И едут в отпуск, ближе к морю.
С песком и солью там отмоют
Свои тела. И слава богу.
Год уталит по солнцу голод.
Сентябрь в краску вгонит город.
Сентябрь в краску вгонит город.
Начнут деревья рдеть стыдливо.
А муж - жену пилить сварливо
Что, мол, уйдет скрываться в горы.
А та ему: - Ремонт в квартире,
Варенье и компоты в банки,
Кредит возьми бессрочный в банке
И унитаз течет в сортире
А он уйдет, чтоб жить в походе,
Взяв каремат, рейпшнур и крючья,
Рюкзак на анорак навьючив,
С друзьями выпить на природе.
Но стрелки вновь вверху сомкнутся,
Октябрь заставит в дом вернуться.
Октябрь заставит в дом вернуться.
Чинить все то, что протекает.
Лечить все то, что отекает.
И чай горячий пить из блюдца.
Начать писать роман о счастье,
Или хотя б рассказ о лете.
Завязнув на втором куплете
Уже в начальной его части.
Мечтать о будущем возможном.
Грустить о радостном вчерашнем.
Шуршать листвой его опавшей.
Старея в вещих снах, о прошлом.
Деревья мокнут в кронах куцых.
Ноябрь. Все трудней проснуться.
Ноябрь. Все трудней проснуться.
На службу организм не хочет.
И полумрак с утра до ночи,
И депрессивное занудство.
И агрессивное упрямство
Ворон, нахохлившихся сверху.
Роняющих на шляпы с веток
Дерьмо с завидным постоянством.
Туман и морось, грязь и ветер.
Вот люди странные поэты...
Стихи свои родят, при этом,
Про осень чаще, чем о лете.
Зима придет. Подыщет повод
Декабрь - поднимет шубки ворот.
Декабрь. Поднимет шубки ворот.
Прогонит хилых птиц за море.
Нехилых голодом заморит,
Свалив на пищу снега ворох.
Людей заставит разориться
На вышесказанные шубки,
А сам, смеясь от этой шутки,
Морозом будет трогать лица.
И будут продаваться ели.
И будет вкусный торт на блюде.
И будут сокрушаться люди:
Чего то снова не успели.
Декабрь увядший год оплачет.
Год как венок, и не иначе.
Год как венок, и не иначе.
Кто над венком по дури хнычет?
Так это ж я, на год набычясь,
Удачу требую на сдачу.
Судьба, как продавщица злая,
В оплату требует мозоли.
Напрасно я, глаза мозоля,
По песьи на удачу лаю.
А зуб не йму. А лень имею.
Проходит все - минуты, сутки
Года плету, как незабудки,
И все чего-то, да не смею.
Уж год прошел, уж новый начат
Венок как год, он замкнут, значит.
Венок как год, он замкнут, значит.
А кто судьбу узнать захочет,
Опустит в воду среди ночи -
Вдруг не утонет. Солнце скачет,
Как желтый мяч над сферы кочкой,
Взлетает на востоке рьяно,
И падает на запад прямо,
И где то там опять отскочит.
Год устаревший, но родной,
В случайных записях “на память”,
Которые уж не исправить.
Как колендарь перекидной.
Декабрь уйдет, а там уж следом -
Январь укрыт по плечи снегом.