***
Переменились времена
И город тих.
На белом свете ты одна
И нет других.
В потёмках выйдешь на крыльцо
Преддверьем дня.
Луною полное лицо
Найдёт меня.
Решать не стану: быть – не быть;
Пешком уйду
Туда, где золото судьбы
Таит беду.
Без колебаний, без надежд
В седую даль.
Ты спросишь, что тебе надеть.
Скажу: печаль.
И ветер старые дома
В клочки порвёт.
И будет горькою зима,
Солёным – лёд.
Нет, не небес достигну – дна.
Всё – не сбылось.
На белом свете ты одна,
Но мы – поврозь.
***
Всё случится, что дóлжно быть…
За тугой пеленой дождя
На другой стороне судьбы
Не оглянешься уходя.
Бесполезно судить-рядить,
Тыкать пальцем, кричать: «Вернись!»
Эка невидаль – уходить.
Дело верное. Не винись.
Небо плачет, а ты не плачь.
Полно хмуриться. Улыбнись.
Твой девчоночий синий плащ
Вспоминает:
летели вниз
Трижды тридцать апрельских лун,
Жёлтых бабочек – в белый свет…
Исполать твоему теплу,
Уносимому в синеве.
Панихида
Больше в лето не вернётся
Кто ещё – в продленье ряда?
Мир беспомощно качнётся.
Панихида листопада.
Белый свет иссяк до срока.
Стихли звёздные хоралы.
В одиночку – одиноко
Посреди пустого зала.
Тишина. Тоска. И тайна
Посреди сырого леса.
Не глядите так печально.
Не грустите. Было - лето.
Положите соль и порох
Уходящему в дорогу.
Скоро – следом. Следом – скоро.
Заберите тьму-тревогу.
Путь намечен. Чётко задан
Той провидицей слепою.
На закат, на алый запад
Журавлиною тропою.
Утром станет небо синим.
Листопад.
Глупа обида.
Не прервать. Не пересилить.
Длится, длится панихида.
***
Наши сны настолько печальные,
Что упомнить и не пытаемся.
Наши встречи вечно случайные.
Чуть поговорим – и расстанемся.
Наши взгляды – быстрые молнии –
Словно параллели, не сходятся.
Наши дни в свинцовом безмолвии,
Если мы не вместе, как водится.
***
Со щеки рубиновый поцелуй
Вытрешь аккуратненько. Путь – домой.
Улицы расцвечены. Триста струй.
Праздник был – закончился, боже мой!
Ливень был неистовый да иссяк.
Тополя подрезаны – отрастут.
Через лужи прыгаешь, как босяк,
Радостный, что дом её где-то тут.
Тротуары ровные. Поворот.
Светофор зелёненький. Подгадал.
Кто-то скажет: «Взяли же в оборот»,
Только ты не этого ли с детства ждал?
Блузочки и курточки, как цветы.
Остановка транспорта. Магазин.
Смотришь, улыбаешься с высоты;
Словно бы не прожиты тридцать зим.
***
Все тополя пометил август.
Покрасил лаком.
Где тут Арго и где тут Аргус…
Не надо плакать.
Не соглашаются безвинны.
Бросай монету.
Твои вторые половины
Летят по свету.
Когда луна ополуночит
И звёзды – долу,
Прильнёт щенок – почти сыночек –
Лицом к подолу.
И не найдёшь печали краше,
Красы – печальней.
И тополя, не сняв рубашек,
Стоят в молчанье.
***
Где, в какой стороне мой корабль уснёт у причала…
Зябко кутаясь памятью, небо закроет глаза.
Были тысячи слов,
Но она почему-то молчала,
В темноте поднималась и шла до зари на вокзал.
И кого она там провожала, жалела, встречала,
Я пытался спросить,
Но слова разбивались о взгляд.
И не переиграть. Не придумать иного начала
Для того, что сбылось, хоть пытаешься годы подряд
Обозначить вину,
Подсчитать дорогие потери,
Зачеркнуть и прервать, пересилить, вернуться, прозреть.
А она, уходя, оставляла открытыми двери.
И английский замок закрывается точно на треть.
Снова снега
Виктору Сосноре
Снова снега –
По-над временем, как полотно.
Буду богат,
Буду беден – не всё ли равно.
«Не уходи» – губы гулкие,
Воздух – гранит.
Буду один.
Одиночество – да сохранит.
Руки пусты.
Но не надо. Не плачь ни о чём.
Я или ты.
Кто врачом будет, кто палачом.
Ветер волос.
Вожделение, виденье, день.
Вечный вопрос,
На который ответы – нигде.
Магия – миг.
Вдох и выдох. Движение. Вдох.
Станем детьми.
Только им открывается Бог.
Четверть луны.
И до срока отложена плеть.
Время весны.
Это – кажется – время теплеть.