(На этих страницах хочу я спросить,
Как часто вас люди вокруг упрекали,
И вам говорили, что так нельзя жить,
Что, мол, вот они живут в строгой морали.
Наверное, вам приходилось встречать
Людей, о которых теперь я намерен
На этих порах пару строк написать,
Надеюсь, не буду брюзглив я невмеру.
Итак, эти люди частенько на вид
Столь праведны, просто совсем непорочны,
Что кажется всем, что святые они,
И мнение это укрепится прочно,
Со временем их разночинный народ
Примером своим, для себя образцами,
Людьми идеальными их признаёт,
За то, что столь преданны даже и в малых
Заветах, и Богу покорны всегда.
Постятся они, добросовестно в церковь
Приходят по всем, им положенным, дням,
Во всём целомудрие, правда и вера.
И правом, им данным молвою, других
Они по закону и без осуждают,
Как будто не писан завет "Не суди",
Они им, как водится, пренебрегают.
Среди таких вычурно правых людей
Всегда большинство столь грешны и жестоки,
Что даже любой нечестивый злодей
В сравнении с ними - дитя без порока.
Преступник имеет тем меньше вины,
За им сотворённые ране злодейства,
Чем боле раскаянием истым горит,
И это должно подтверждать духовенство.
Преступник страшнее его - лицемер,
Что злые деянья скрывает под маской,
И ставят его своим детям в пример
Родители, той ослеплённые краской,
Что лик неприятный пустого бревна,
Обструганного пьяным плотником грубо
Подобием делает близким лица,
Рисуя на чурке ресницы и губы.
И вот, набиваются люди в театр,
И смотрят они зачарованно действо,
И каждый, кто молод, иль юн, или стар,
Раскрашенным пнём восхищается с детства...
Но кончен спектакль, и уходят домой,
Устав аплодировать труппе зеваки,
Шикарное действо! Глупцам невдомёк,
Что лица героев их - белая вата,
На бурой коре, и картон, и фольга,
Внутри же их дерево, дерево прежне,
И завтра опять разыграют спектакль,
И лица наденут они, как одежду
Вот так же частенько обритый монах,
Прикрывшись от взоров стареющей ширмой,
Столь праведный и непорочный в глазах
Пред ним предстоящих народов обширных.
Но истина скрыта - он сам нечестив,
Он скуп и бесчестен, невмеру обжорлив,
Не сдержан в вине, да ещё похотлив,
И только о брюхе своём он заботлив.
Казалось, зачем же в монахи пошёл
Тогда человек? А затем, что на подать
Без всякой нужды он привольно живёт,
Ясна его цель - никогда не работать)
...Случилось однажды Христу проходить
Засеянным полем обширным в субботу.
Дорогою начали ученики
Срывать и ничтожить руками колосья,
И есть их растёртыми, сильно взалкав;
При этом присутствовали фарисеи:
"Сие незаконно!" - перстом указав,
Сказали вдруг книжники, смуту посеяв.
Христос же промолвил на это в ответ:
"Что сделал Давид - разве вы не читали,
Когда он взалкал? Приношения хлеб
Он ел, при священнике Авиафаре
Войдя в Божий дом; Хотя есть никому
Тот хлеб не дозволенно, кроме служащих,
А он ел, и бывшие с ним, по куску
Меж всех разделили на малые части."
- Сказав, помолчал Он, продолжив потом -
"Суббота для вас, а не вы для субботы.
И Сын Человеческий, знайте о том,
Суббот господин, господин беззаботный."