Дунув губками вверх,
ты отбросила чёлку,
надо мною при всех
пошутила ты колко.
И сказала, что секс
в нашей жизни вторичен,
что любви плотской бес
для тебя безразличен,
Что духовность ты ценишь
превыше разврата,
что не ляжешь в постель
ты с мужчиной женатым.
Что соблазнам моим
никогда не поддашься,
что закрыт твой сим-сим,
сколь пред ним не куражься.
Эти речи я слушал,
отчаянно долго,
но не слышали уши
словесных осколков.
Потому что другим
был я занят всё время,
твоим взглядом маним
и соблазном коленей.
Я то знал, как ты стонешь
и плачешь от счастья,
как в экстазе ты тонешь
со мной в одночасье.
Как мягка твоя грудь,
как гладка твоя кожа,
как ясна жизни суть,
когда делим мы ложе.
Как влеченья уводят
крутые ступени
в грешный мрак преисподни
и сладостной тени.
Как лукавы слова
и мила твоя чёлка,
как мораль не нова
бестелесности стойкой.
И как жарки мгновенья
желанных слияний,
двух сердец откровенья
полночных признаний.
Блюз двух тел
и надрывный и плавно-нестрогий:
твоих ласк беспредел...
и мораль недотроги.
Как капризно мила
твоя рыжая чёлка,
ты, конечно, права
в рассуждениях долгих.
Но, и я прав, тебя,
как ты хочешь, лаская,
каждый вздох твой ловя
и каприз ублажая.