Деревянные домики. Скучно немножко.
Все кричат. Никого не заберет неотложка.
Не окажут и мне такой почести.
Хоть при всех, всё равно в одиночестве.
Из выпитых бутылок можно строить город
или лучше район близнецов-новостроек,
и, глядя на это, то ли чувствуешь гордость,
то ли стыд. И скорее – второе.
Сигареты кончаются чаще терпения,
которое тоже кончается от гитарного пения
под окном. Магнитофоны орут какофонию
жанров, тональностей. На телефоне
не «повисишь». Все деревья плаксивые.
Тишина только если в поход все отправятся.
На всю базу всего три девчонки красивые,
из них две хорошие, из них одна нравится.
Играли в футбол и в упорной борьбе
мы выиграли 25:0. Я себе
говорю: «Всё же воздух хороший, природа»,
но я слишком сутулюсь от взглядов народа.
Магазин далеко. Речка тоже. Питание
трижды в день: гречка, плов, хлеб в придачу,
картошка, салат; и мое воспитание
заставляет «спасибо» сказать при раздаче.
И я говорю. Костёр пшикает искрами,
собирает людей, и гитары так искренне
каждый день те же песни рождают, и видимо
в темноте и в лесу здесь чего-то не видим мы.
Например, что стоим по колено в болоте,
простудились, и бред заменяет веселье.
Отгрести бы подальше по речке на плоте
и повеситься там – это шутка. Присел и я
на царапанной лавочке. Чай пью с печением –
в этих краях это вид развлечения.
Пыль осела в домах, а в отхожих местах
запах хлорки. Здесь ветер гуляет в кустах,
впрочем, как и везде, где кусты есть. Здесь в шорохе
слышишь чьи-то шаги. Эхо гулкое
расширяет пространство. А в лиственном ворохе
копошатся букашки. Ночными прогулками
ночь оправдана. Утром туман над рекою,
мы справляемся с осами, с жаром, с тоскою,
заполняем автобусы сумками, мненьями,
оставляя все домики в недоумении.
Гайдары – Харьков 2002