«Мы редко до конца понимаем,
что мы в действительности хотим».
Франсуа де Ларошфуко.
Когда корабль качает длинной мачтой,
и на ногах держаться нелегко,
передо мной маячит и маячит
небезызвестный маятник Фуко.
Прибор Фуко, качаясь озверело,
мелькает так что господи прости.
Ларошфуко с Фуко недосмотрели,
к чему раскачка может привести.
Покачивался маятник престранный,
однообразен, скучен и постыл.
Зачем народ вознёс под своды храма
столь колебимый символ маяты?
Когда вокруг — страдания и горе,
бесстрастно колебания скользят.
Зачем — Фуко? И почему — в соборе?
Кому и что хотели доказать?
Сей маятник огромного масштаба,
верша извечный путь туда-сюда,
неотличим был от чугунной бабы,
которой разрушают города.
Подвешенный под куполом собора,
показывал нам путь небесных сфер,
но вместе с тем упрямо и упорно
раскачивал и весь СССР.
Прибор Фуко — тяжёлый и пузатый,
как обращённый вниз аэростат,
а по Неве плывёт корабль-Исакий,
качающийся маятнику в такт.
Волною ходит позолота кровли,
замечено волнение колонн.
В конце концов, уже волной Де Бройля
трясёт российский наш Dom de Colon.
Фуко функционировал без стука,
но содрогался каменный колосс.
Фуко, Фуко! Как много в этом звуке
для сердца европейского слилось!
Недаром мы так любим безрассудно
Фуко с Ларошфуко — обоих двух,
и потому открытий много чудных
с тех пор приносит просвещенья дух.
Привязанная к куполу верёвка,
и на конце качающийся груз —
из-за него в стране моей широкой
распался нерушимый наш Союз.
Болтаясь, как беспривязная яхта,
молясь: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь»,
Союз тонул, но всемогущий Яхве
держал вверху спасительный конец.