Уединение мое совершенно - праздность торжественна.
Мой брат родной, в каком теперь ты огороде?
Мой брат родной по музам, по судьбам.
Пересаженный из Северной Пальмиры
в ссылку сего укромного, укропного огорода,
всякий овощ,
весь сахарный, а зад у него яблочный,
ждет сентября, гений свой воспитав в тиши.
Под гнетом вольности своей,
не ведает, как сеятель его ушел далече.
И все, с кем я срастался величаво,
под сенью царских лип,
все на чреде иной.
Парнасский волокита, за здравье нашей музы пей,
вещун пермесских дев!
Пошли с пыльцой -
кто умер? кто влюблен?
кого жена по моде рогами убрала?
в котором огороде капуста цвет дала?
Что курослеп? Что Кюхельбеккер?
Жив, знаю, курослеп,
но на чреде иной.
Ни няни нет моей, ни кропотливого ее дозора.
И бабочек - Полетику, Россет, кто опылял нас, нежил,
увлек холодный свет.
Холодный свет веранды.
Амалию. Полетику. Россет.
Небось и рады.
Судьба глядит, мы вянем, дни бегут.
Один Хвостов торчит каким-то кукишем похабным
и мысль монаршья обращается ко мне.
© Copyright: Пушкин