Я устал от недобрых вестей.
Расскажи, расскажи ты мне, поле,
Отчего языки без костей?..
Для чего языкам дали волю?..
И склонился под ветром ковыль,
И вспорхнули испуганно птицы,
И услышал я вдруг то ли быль,
То ли чистой воды небылицу...
Поле, тяжко вздохнув на заре,
Мне поведало Песнь о народе.
Мол, еще при Горохе-Царе
Были "царства удельные" в моде.
Но в тех царствах, согласно молве,
От царей было толку не много.
И народ "без царя в голове"
Выходил с кистенём на дорогу!
Там леса и поля широки,
Но народ, от тоски и от скуки,
Был не прочь почесать языки,
Если к драке не чешутся руки!..
Всяк народ и могуч, и велик,
Меж собой не столкнувшийся лбами,
Не утративший Общий Язык,
Не державший "язык за зубами"!
В тех краях, кто "язык проглотил",
В немоте своей был безутешен.
Но язык у научных светил,
Говорят, был неплохо подвешен!
Их речами посеянный страх
Вскоре дал свои первые всходы:
Стал язык жить "на птичьих правах",
Если был он другого народа...
Царства ринулись с места в карьер
Возводить частоколы законов.
И с тех пор Языковый Барьер
В тех краях стал надежней кордонов!..
...Обронила росу лебеда.
И окончило Песнь чисто поле…
. . . . . . .
И я, кажется, понял тогда,
Для чего языкам дали волю...