Несколько битых часов буря сама себя убеждала,
Что смысла ей нет занимать в телевизоре три канала
С перерывами на рекламу
в репортажах с полей, разметенных циклоном,
В качестве фона для интервью с бургомистром районным,
И притом выступать на улице нашей живо.
Столько работы задаром? Мы за окном, накрест и криво
Залепленным лентами, ждали, -
и буря, сама себе надоемши,
Бастует уходит
на полночь
в страну Нью-Хемпшир.
Сквозь двери пахнет озоном,
мокрыми листьями и приключеньем не грозным,
Стоим перед сваленным кленом, что провода все снес нам,
Падая через дорогу к дому пани Аарон.
Палочкой стукая, с видом еще нестарым,
Почти как когда у монахинь скрывалась она, молодая,
Пользуясь тем, что была белобрыса, -
кружит пани Аарон, считая
Сумму убытков.
Рядом пан Витулайтис у края дороги тоже
С умыслом смотрит на пень,
размышляя, как утром его изничтожит
Пилой электрической, - в этом, как сам он шутит,
Практиковался в тайге. – По дороге, ломая прутья,
Новый сосед на полуторке в пень едва не въезжает,
Как его, Нху или Нгу, - он тормозит, вылезает,
Не вспоминая, конечно, тот миг,
когда его лодка, полна по бреги,
На двадцать девятый день
наткнулась на судно, шедшее из Норвегии.
Охватил нас настрой пикника, - шуток полно, впечатлений
О катаклизме, - ничто не вызывает стольких ехидных суждений,
Как обещанья, что, мол, разрушений и шрамов не будет в помине,
А какой ущерб нанесен, тот будет весь возмещен и починен,
И с утра пунктуально заявится к нам умелый
Электрик, свет и инспектор по страховому делу.
Пора возвращаться домой, убирать кресты, что на окна дома
Липкой лентой наклеены, - но иных крестов не сотрем мы,
Не в состоянье стереть, - тех, что на прошлых и пришлых страницах
Ставили мы столько раз.
- «Капризы натуры, как говорится», -
Заключает пани Аарон небрежно,
и добавляет, что любознателен кто ведь –
Тому наплевать на урон, - и идет себе кофе готовить.