Женщина с полынными глазами,
беженка – бледна, простоволоса,
шла из лета по тяжелым росам
и несла себя, как наказанье.
Оглянулась, и струились долго
по лицу отпущенные годы,
в город снов и вечной непогоды
шла по тропам путаным и колким.
Падалицу горькую глодала,
куталась в газетные лохмотья,
в норы душ заглядывала молча,
по листу опавшему гадала.
Хворой птицей провожала стаи,
на ветру качала колыбели
мертвых гнезд и черные кудели
жгла, обрывки памяти сметая.
В Иверской обители под вечер
тень креста, не глядя, обходила,
на заре туманному кадилу
открывала тайные увечья.
Не ждала и дней не различала,
не жила и не жалела тела,
то ли на костре она сгорела,
то ли в Волгу бросилась с причала.
С верой ли, с обидой ли на сердце,
как зеницу ока, до кончины
нищенка с глазами цвета тины
берегла рябиновые серьги.