* * *
Видит Бог, не в песке, не в глине,
не в наречьях, не в сотне грамм, -
под ладонью, упавшей в иней,
в углубленьи надбровных линий
суждено продолжаться нам.
Ты давно такого хотела:
путешествовать по иной
полосе - от тела до тела
без сомнения, без предела -
и не сказываться больной.
Но выводит из нас природа
неизвестной величиной
космы правил, и год от года
ближе новость, что пробы плода
не случилось, и только мной
были губы на ощупь взяты
напоследок, да видно зря
пил я горькую, а когда ты
засыпала, шумели даты
отрывного календаря.
Заплутав во вьюне и хмеле,
мы и помнить не смели, где
мы любили, пока умели,
и пока не познали мели,
мы изнеживались в воде.
Видит Бог, что необозрима
наша поступь - с вершин до дна
шлю завет проходящим мимо:
«Эта женщина мной любима.
Эта женщина мной больна».
1990, 1993