Вековой сосновый бор стоит,
Ввысь, как свечи, устремляя рост.
Весь, как жертва Богу, чист и прост.
В недрах пустынь старца он таит.
Там живет чернец не для себя,
А, стяжая мирный дух в тиши,
Молится на камне в сей глуши:
"Боже! Тысячи спаси, любя!"
Будь то: ночь и звезд сиянье,
Или день и пенье вольных птиц,
Все на камне инок, падши ниц,
Ждет от Бога подаянье.