Опустится ночь, загнусавят сирены
И граждане станут тихи и смиренны.
Луна округлится, сияя как лампа,
Когда мы очнёмся и встанем на лапы.
Незваные гости – лишь кожа да кости,
Но вздыбятся спины подшёрстком и остью,
Когда мы с тобою, одни из немногих,
Пойдём по пахучему следу двуногих
Хозяев жилищ из бетона и камня.
Исследуя качество плоти клыками,
Мы скажем друг другу: «Смотри-ка – живое…»,
И город проснётся от крика и воя.
Промчатся дворами две серые тени,
Усталых жильцов поднимая с постели.
И будут в потёмках дрожать горожане,
Как раньше ещё никогда не дрожали.
Но утро ударит косыми лучами,
И мы предадимся рассветной печали.
Ты сыто оскалишься: «Ночь на исходе».
И я, облизнувшись, добавлю: «Уходим».
Слепящий огонь подкрадётся с востока,
И мы обернёмся в мгновение ока –
Наденем костюмы, обуемся в боты
И вместе со всеми пойдём на работу.
Там, в мире дневном, беспощадны и люты,
Нас будут терзать настоящие люди –
Вгрызаясь в подкорку, урча и рыгая…
А что тут такого? Терпи, дорогая.
Скуля от нападок натравленной крали,
Цеди: «Что ж мы раньше тебя не сожрали?».
Зализывай раны – природа-шалунья
Подарит ещё не одно полнолунье.