ГУЛ ЖИЗНИ
( из книги «ПАТРИАРШИЕ ПРУДЫ»
ИСПОВЕДЬ
Хотите знать, зачем ночами
У сонной истринской ольхи
Тайком, в смятенье и печали,
Шепчу я давние стихи?
В них - ни фанфар, ни модной мысли,
Их век остался позади,
Но гул отбушевавшей жизни
Еще гудит в моей груди.
И я всю ночь в лесу ольховом
Шепчу стихи о жизни той,
Как будто спорю с веком новым
И сам с собой...
2001
ЗАДАЧНИК
Из детства
Сестре Тамаре
То ли дома кто заначил,
То ли в классе кто прибрал:
Томкин новенький задачник
Был недавно и пропал.
Мать в себя придти не может,
У отца веселый вид,
Томка с каменною рожей
На меня в упор глядит.
Я с ней спорил долго, жарко,
Тряс кудрявой головой -
На фига, скажи, Тамарка,
Сдался мне задачник твой?
В нашем классе лишь придурки
Арифметику зубрят...
Но сестра свои "снегурки"
Твердо забрала назад.
Есть на свете справедливость,
Не оставили в беде:
Через день чуть свет явилось
В наш барак НКВД.
Все в буденовках на диво
И наганы на ремне,
Даже что-то горделиво
Шевельнулося во мне.
По команде капитана
Все вверх дном перетрясли
И в углу из-под дивана,
Торжествуя, извлекли
Томкин новенький задачник
Вместе с парой драных бот..,
Я еще подумал - Значит,
Томка мне коньки вернет.
Понесется нынче в школу,
Всем расскажет про диван..,
А меж тем по протоколу
Зорко рыскал капитан.
Что-то в нем он обозначил
И повел отца конвой...
На столе лежал задачник -
Незадачливый такой.
1990? 1997
КАЗАЧКА
Поселенческая быль
Сослали в тундру казака,
Навек ему ярлык приклея
Белогвардейца-кулака,
Хоть воевал у Кочубея...
Простился с жинкою казак:
Оставили ее в станице;
Теперь любимые глаза
Ему в землянке будут сниться.
А за землянкой мрак сырой
И ни души, овчарок кроме...
И вот - со всею детворой
Явилась дура-баба в Коми...
Явилась!..
Тот же пламень глаз,
И также жарко обнимает,
А то, что Коми - не Кавказ,
Того она не понимает.
Ей, окаянной, все равно;
Хохочет и детишек кружит,
А у него в уме одно:
Как уберечь от здешней стужи?
Как втолковать упрямой ей,
Совсем свихнувшейся от счастья,
Что сгубит до весны детей
Цинга и голод в одночасье.
Потом ее наступит час:
Однажды не поднимет веки,
И свет ее чудесных глаз
Погаснет для него навеки.
Родной, неповторимый взгляд
Померкнет в этой мгле морозной...
Нет-нет, пускай берет ребят
И на Кубань, пока не поздно!..
А жинка слушает его
И, улыбаясь, что-то вяжет...
Увы, наверно, ничего
Казак казачке
не докажет...
2000
МИТИНГ
Утро красит нежным светом...
В. Лебедев-Кумач
Утро красит нежным светом
Изумленный стольный град:
Загудел почти с рассвета
Митинг вечных октябрят.
Те же речи, те же песни,
Те же клятвы палачу.
Я, печальный их ровесник,
Сам с собою бормочу:
Дорогой товарищ Сталин,
Воротиться вам не грех:
Вы еще не всех достали,
Осчастливили не всех.
Что вам стоит доброй ручкой
Помахать и выдать речь,
А потом на всякий случай
За решетку всех упечь...
Где-нибудь на мерзлой стройке
Возле Северной Двины
Сгинут бравые парторги,
Не поняв своей вины.
Грунт за проволокой ржавой
Замостится их костьми...
И шепчу я - Боже правый!
Смилуйся... Не допусти...
1996
НЕМКА
По рассказу Б. Маламуда "Беженец из Германии"
Он так молил, он так просил
И тряс курчавой головою,
И все твердил, что нету сил
Здесь жить с проклятою графою.
Втайне от страха он дрожит:
Ведь для друзей, коллег, соседей
Сегодня он пархатый жид,
А потому - давай уедем!..
И каждый день такой вот вздор,
И каждый день такая сценка,
И вот, потупив грустный взор,
Она ответила:
"Я - немка..."
И он без визы, без гроша,
В холодном трюме зайцем сидя,
Один уехал в США,
Ее навек возненавидя...
В Америке пилил, строгал,
Работал до седьмого пота,
Срывался; выпивши, порвал
Ее единственное фото...
Потом пришла скупая весть
И придавила смертной лапой:
Писал немногословный тесть,
Что вызвали ее в гестапо.
И там, среди чинов СС
С бульдожьей хваткой и сноровкой,
Она, прикрыв ладонью крест,
Сказала тихо:
"Я - жидовка!.."
Ее в Майданеке сожгли;
Его однажды хмурым утром
Два санитара увезли,
Как оказалося, с инсультом.
Глаза, смотревшие во мглу,
Еще сказать хотели что-то,
А возле койки, на полу,
Осталось склеенное фото...
2001
ЭМИГРАНТ
Русский он по сердцу, русский по уму,
Если я с ним встречусь, я его пойму.
Г. Иванов
Я десять лет почти в Париже:
Уже и проседь на висках,
А сердце неотступно лижет
Холодная, как лед, тоска.
По шумным улицам над Сеной,
В вечернем праздничном дыму
Брожу я, как статист за сценой,
Давно не нужный никому.
Ни уличных кокоток шашни,
Ни город в блестках и огнях,
Ни даже Эйфелева башня
Ничуть не трогают меня.
Но лишь дохнет бульваром ветер,
Зашепчут тихо тополя,
Я вспомню снова, что на свете
Есть где-то русская земля.
Как светлый сон, как быль и небыль,
Я вспомню чайку над Невой,
Скупое питерское небо,
Пустынный переулок твой.
И дом за стареньким забором,
И молодой пушистый снег,
И ты с усталым грустным взором -
Мой самый близкий человек.
Вот-вот взбегу я на крыльцо,
Ворвусь с надеждой и волненьем,
Прильну пылающим лицом
К твоим рукам, к твоим коленям...
Но тает сон мой сокровенный
В парижском суетном дыму,
И я брожу, брожу над Сеной,
Изгой, не нужный никому...
2000, 2002
БАЛЛАДА О ЛЮБВИ
Воспоминания студентки
Науму Борисовичу и
Серафиме Максимовне
Победа, наши у рейхстага,
Гремит последних залпов гром;
Вся институтская общага
Буквально ходит ходуном.
И в нашей комнате поспешно
Студентки сдвинули столы,
Купили, скинувшись стипешкой,
На рынке спирт из-под полы,
И завелись, не зная меры,
И тостам не было числа,
И боевого офицера
Судьба в тот день к нам занесла.
Кого-то все искал он долго,
Все коридоры исходил,
И, ко всеобщему восторгу,
На наш девичник угодил.
Он повернуть решился было,
Но тут проказница одна
Героя звонко попросила:
"Давай, за Сталина -
до дна!.."
Был офицер чертовски молод,
А по наградам - крут и смел:
Он шел с боями в зной и холод;
Уж что, а пить-то он умел.
И он спокойно выпил стопку,
Улыбкой теплой всех согрел,
И на прощанье как-то робко
На нашу Симу посмотрел.
Казалось, даже виновато
Он на студентку поглядел,
Как будто знал ее когда-то
И встретить вновь всю жизнь хотел...
Она пожала лишь плечами,
(Мол, все фантазия одна),
А поздно вечером в печали
Сидела молча у окна...
Назавтра, майским утром ранним
Подал записку ей вахтер;
Что было в кратком том посланье,
Никто не знает до сих пор.
До сей поры не знают дети,
Как смог отец завлечь их мать,
И никому на целом свете
Заветной тайны не узнать...
2003
ЮНГИ
Неповторимый сорок пятый год:
Петровские казармы, школа юнгов;
Голодною медведицей ревет
Над Котлиным отчаянная вьюга.
А мы шагаем сквозь мороз и снег,
Упрямая мальчишеская рота,
И что нам беспокойный грозный век,
Бесстрашным юнгам славного Балтфлота.
Война отняла братьев и отцов,
И мы на вид один другого тоще,
Но с завидною выправкой бойцов
Проходим с песней Якорную площадь.
Глядит с усмешкой "дембель" на салаг
И вдруг, глотая слезы, подпевает,
Что не сдается гордый наш "Варяг",
И не померкнет слава боевая.
И бьется сердце радостно в груди,
И мы чеканим шаг легко и споро;
Семь лет - соленых ветров впереди,
Семь лет - бескрайних далей и просторов.
И пусть семь лет нас терпеливо ждет
На сухопутье тихая работа...
Чеканя шаг, по площади идет
Упрямая мальчишеская рота...
* * *
Мои сумбурные фантазии -
Наследье пращура-изгоя;
Они коварно в душу влазили
И не давали ей покоя.
И я не раз срывался с места,
Шел вдаль, превозмогая робость,
И понял,
Из какого теста
Наш сотворен всегрешный глобус.
Не из Европы или Азии,
Не из империй на крови,
А из немеркнущей фантазии
О светлом рае
и любви.
2003