Моему деду - Георгию Константиновичу Боциеву
Мой дед был осетин и костолом.
Он с грузчиками дрался на грабарках –
Дуэль за право разгрузить вагон;
Хоть с Педро Кальдероном де ла Барка
В деталях благородной схватки он
Сходился не всегда (и был с ним не знаком,
Равно как с Лопе, Тирсо и Мольером) –
Дед всё же был нехилый кабальеро.
Дед Гриша нЕ пил водки, не курил
И драться не любил (он был два метра с гаком
И слабо понимал, что значит слово «драка»):
Но пару разгулявшихся горилл
За шкирки мог поднять и стукнуть лбами,
Сказав – «Идите к нэхарошей маме».
Меж грузчиков дед слыл аристократом:
Он был нацмэн и не ругался матом.
Мой дед, по-русски плохо понимая,
Ждал внука, как грозу в начале мая,
Но сам угас внезапно, как свеча,
Не переживши даже Усача.
Жена, четыре дочери, три сына –
Большая полунищая семья –
В могилу проводили осетина,
А много позже появился я.
Мой дед был осетинский исполин -
А что во мне от нартовских былин?
Я даже четверик – не полукровка,
Я не телец, а божия коровка...
И всё-таки не так давно во сне
Мой осетинский дед явился мне.
Стальную руку протянув с иконы,
Для битвы против тёмного дракона
Вручил мне дед Георгий не копьё:
Грабарка – вот оружие моё.
1 октября 2003