Большая тревожная птица
Махнула усталым крылом,
И рыжее пламя зеницы
Сверкнуло последним теплом.
Короткий удар о решетку,
Что вдоль монастырской стены –
И белые перья, как четки,
Рассыпались в луже луны.
Не стало у птицы терпенья
В сообществе серых кликуш.
Уверовав в переселенье
Мятежных и страждущих душ,
Как старый больной «Наутилус»,
Нырнула в последнюю суть,
И жизнь ее мягко скатилась
На чью-то молчащую грудь.
Пугается реаниматор:
«Свят, свят! Пациент задышал...»,
И сквозь безнадежный экватор
Зрачка в тело входит душа.
Вот робкий подснежник сознанья
Поднял полукружья ресниц.
Храните минуту молчанья,
Увидев разбившихся птиц.