- …умница… не зажимать… Не зажимай! Голос, голос свободно! Не передавливай… хорошо… Еще, еще, …еще!… мало, еще давай!
Сцена очерчена, отрублена от всего остального мира огнями рампы. Зала не видно, но в зале сидят.
Здесь, в этом мире – только двое: Он – инструктор, Бог, мужчина, и Она – хрупкая девушка с дрожащими, протянутыми беспомощно и как бы в растерянности руками - в состоянии транса и в полной власти ведущего ее голоса.
- …без паузы, не задерживай, не зацикливайся на мысли этой, проскакивай ее одной метафорой, хватит, боже ж ты мой!! Ну, что, опять?.. выходи пока в инструктаж… Гена, помассируй ей пока плечи…
Семен Александрович Арестов (с ударением на первый слог, “по-древнегречески”, как всегда говорит он сам, “по-юристски” – как говорят его приятели юристы, “но ведь не АрЕстов же” - обычно возражает он, “не арЕст, а Арест, чукча” – всегда поправляют они) “ставил голос” молоденькой поэтессе-любительнице. Анечка занималась у него, благоговейно-усердно, – вот уже вторую неделю. Это занятие шло почти час.
- Анечка, золотце, солнышко, но все же было хорошо, я ведь тебе уже говорил не раз, куда тебя опять – беллетристику разжевывать…Это ведь не дневник, не пояснения учителя – это поэзия! Как мне из тебя эту дурь писательскую выбить… может пойдешь лучше к Пименову на прозу? Ну, дай мне свою рыбу…текст свежий? вчера-а-шний… Ну, ведь это же хорошо, жить он должен в тебе, к солнышку проситься, а не размышлять, как старичок… Ну, что здесь у тебя… Ну, прекрасно, ведь, смотри: “как сердце младо и стучит над бьющими в скале ключами…” Хорошо же! Ты пройди этот путь мысли своей один раз, и не повторяй его постоянно в строфе. Ведь вот – сама мне помогаешь – что тебе боженька тут сказал твоей ручкой – вода шла наверх по горе, через камень – долго шла – к небу, к солнцу, прорвалась она! И пульсирует, как твое сердечко! Прекрасно…не зря я тебя взял… Так и голос твой должен быть – свободно прорываться через мысль твою же собственную, лексикой твоей чистенькой, наивностью родниковой… Не зажимай ты его! Не гони обратно в скалу! Давай еще раз с этой цифры, черт, строчки…
- Хорошо, так, так, спокойней, чуть вдохни в каждой паузе – как перед глотком воды – помнишь, как я вчера учил, у тебя получалось…хорошо… продолжай…хорошо! Идет пока, ничего, не ищи замен – не надо!! черт с ней, c рифмой, она у тебя избыточна… Прекрасно – управляй им, управляй, он поддается! Туман слушай, не себя… Великолепно, еще, не останавливайся! еще, здорово!! внимание – руку здесь! Как будто рукой вперед!! Жест!!! Прорывается родник!!!!.. Все! Прекрасно… Гена, ты писал, бездельник?
Геннадий, ассистент, с довольной улыбкой Мефистофеля согласно кивнул и выплюнул чинарик прямо на сцену.
- Все – выводи ее в сознание, на сегодня хватит. Покажешь ей только последний кусок – понял, бездельник? Завтра – будешь готовить к трансу – Ахматову не лей в нее, она сама Ахматова…да блокаду легкую ей сделай на ахматовскую лексику – да не переборщи, чудо, как тогда, понял? Чурки с глазами мне тут не надо… Пушкина не давай ей, особенно сказки. Скажи, чтобы до завтрашнего занятия ничего не читала – все и так на мази, скольжение можем потерять… Кто у нас там еще сегодня? “Пастернак” не появлялся? Ну, засранец, закостенеет, придет опять - я ведь его больше не возьму, сколько можно…
Семен Александрович Арестов, когда-то, как он сам считал “неплохо известный” поэт, ныне – инструктор, он же и владелец своего собственного бизнеса – 5 дней в неделю вел занятия на разработанном им же самим тренинге “Постановка поэтического голоса “старотеатральным методом”. Этот курс, высвечиваемый на индивидуальных навигаторах в разделе “трансцендентная любительская поэзия”, наряду с несколькими десятками похожих, – был задуман 25 лет назад еще живым отцом... Тренинг отличался щадящим режимом – без непосредственного контакта с электроникой (“электродами” – пренебрежительно сплевывал Арестов) во время трансового состояния обучаемого.
Отца не было уже давно, театра – в первородном смысле – тоже, но метод, странным образом, прижился. И сейчас, в конце третьей четверти первого века третьего миллениума, – начал давать живые коммерческие плоды. – Появилось первое лицензированное отделение, покупались права, пришлось провести обучение инструкторов, на горизонте замаячили люди, предлагающие завязывать с индивидуальной практикой и перевести все на поток… Если бы не любовь Арестова к “живой” поэзии и его странная вера в то, что не все еще здесь открыто – так бы тому и быть.
- Девчонки, в зале – вы заплатили за прослушивание, или записаны к Семену Александровичу на занятия? – что-то я вас не помню…– Геннадий протянул в зал палец, на…