(маме)
в городе мертвых надежд
падает хлопьями снег.
желтые фонари раскачиваются на проводах.
мы листаем похожие друг на друга
месяцА, недели и дни -
всё суета сует…
главное, не смотреть,
как за спиной, что прожито
едино обращается в прах.
только под утро не сплю,
ноет мое сквозное осколочное ранение
родом из детства,
где на Вятской улице еще гремели трамваи,
оставляя на потолке скользящие тени,
а если сесть на подушку повыше,
то было видно, как светофор на углу
семафорил жизни зеленым светом.
и твои руки под новый год
неизменно пахли мандаринами…
а я рационально – по-детски думала,
что это от того, что печешь торт
и добавляешь в него цедру.
могла ли я понимать,
что еще один никчемный праздник,
состоящий из бесконечных правил
и твоих в нем обязанностей,
тонкими аристократичными пальцами
с тебя самой очищает шкурку?..
поворачиваю руки ладонями вверх,
смотрю как на линии жизни тает снежинка:
слишком хрупкая – не уберечь…
знаешь, в этот новый год
я, вместо подарков, приволоку в дом пакеты,
набитые мандаринами…
ты будешь смеяться, смотреть вопросительно…
мы разложим их во всех комнатах
вперемешку с еловыми ветками,
лишь бы праздник пах
твоими руками и моими ответами
детству… и скользящим по плоскости дням.
только в городе мертвых надежд вторые сутки подряд…
без тебя…
валит мокрыми хлопьями снег.