Грешно роптать на Басилевса,
чьё ухо к подданной душе
столь ближе божеских ушей
Христов, Аллахов, Будд и Зевсов;
чей ближе глаз святых очей,
что для пугливых бдят над миром,
и вышних кар вперёд секира
чья рубит ереси с плечей.
Полк грозных туч водицу льёт:
строчит небесная контора…
И наказует так же «скоро»,
как скоро милость воздаёт.
У Басилевса путь другой
учить плебейскую породу:
у дрессировщика народа
и кнут и пряник под рукой.
За нимб безгрешья благодать
пусть в вечной жизни вам награда, –
до райских кущ дожить бы надо,
но как непросто доживать!
Теченью лет туда всех снесть,
но прежде – мели и пороги;
не веря, есть ли ад в загробье,
но перед – знаете, что есть.
Как тяжко быть для небытья,
ждя штиль, смиряясь с непогодой,
до мнимых врат считая годы
молений, дрожи и вытья.
И власть лишь тронь за данный срок
как в мире этом станет роком
взамен всех не бывших пороков
один гражданский твой порок.
Вас невозможно оскорбить,
хоть мало быть к вам просто строгим,
но бить рукою пыль дороги –
не все ль равно, что руку бить?
Как трудно лучшие места
держать на том и этом свете,
как рвётся ваша добродетель
служить обоим господам!
Другим богам другие мессы:
иначе глянь, иначе подь…
За что вас лакомит Господь,
за то подчас стегает Кесарь.