Есть для «я» загадка – «ты»,
есть для «ты» разгадка – «где-то»,
«ты» с чем навек сердцем спето,
тыщам в нави скерцо света
с днища сна без темноты,
где сюда пусты мосты,
где всю даль густы кресты,
где всегда чисты листы
в алебастровых конвертах,
где до «ты» – зима и лето
и … версты, … версты, … версты;
«где-то» над стекают звёзды,
«где-то» вкруг горит река,
отвечаются вопросы,
вопрошаются ответы,
и по чуждому расцвету
злонеиствует пурга.
«Где-то», где ты, берега
омывают волны Леты:
обрываются следы,
исчезают тени в «где-то»,
и их памяти предметов
гладит ластиком приметы
приступ вечной, вечнотечной,
вечновстречной соловечным
неизлечной nemo-ты.
Тёпл их бас, но хрипл куплет их,
взгляд их мягк, но… но секретом
связан свет там, вязан цвет там –
местным вето на всё «ты»:
в «где-то», горами одетом
донебесной высоты,
скрэтч – меж «ты» и «километры»
в уравненьи доброты.
Песнь для тех, кто слабо слышит,
свет для тех, кто полувидит,
ласка тем, кто грубже кожей,
чем «ты» дальше, тем «ты» ближе,
чем «ты» меньше, тем «ты» больше,
чем дешевле, тем дороже,
чем звучнее, тем неслышней,
чем полнее, тем порожней,
чем единственней, тем лишней.