Лопе де Вега
РОМАНС
Спасаясь в людях от себя,
нет-нет да заново встречаю
меня с речами-палачами,
что вечно для ума не спят.
И как не сплюнуть в камелёк,
что мою клеть прогрел по окна,
где мне жилось, мечтаясь сдохнуть,
когда себе я так далёк?
Увы, и даже кто с пелён
в свой малый путь стезёй большою
прекрасной наделён душою,
над телом властью обделён.
И раз такие вон дела,
беззуб нам суд любой, обнулен
навечно счёт вины, шагнули
мы через грань добра и зла.
Нет душ, купаемых в огне
чьей-либо совестью приватной,
нет нас, пред кем-то виноватых,
и перед нами тоже нет.
Как все, чья присказака: «грешно»,
моё презренье утомили!
Чем оскорбиться в этом мире –
что мысль одна товарищ мой,
что жизнь столь муторна, раз в ней
тьма быдл, столапистых, как Шива,
павлинов множество плешивых
и вдоволь откровенных пней?
То ли земля дала вдруг сбой
и больше соли делать стала,
то ль кждый – автор пьедестала
себе, любимому собой,
но я ж, таким не из друзей,
не соблазнясь спусканьем пара,
без онанизма и пиара
скромненько рею надо всем.
Я знаю, дёшевы понты,
когда то, в чём мы тлен, так тленно:
«апчхи!» какое-то вселенной –
и ойкумены след простыл.
Да, мир сольётся в унитаз –
пусть не сей миг, но скоро точно;
чем светит в этом всём непрочном
мой просвещённый декаданс?
Инкриминирует мне всяк,
что я, скравнительно, как заяц,
хвастлив. Но, даже исходя из
факта, что я – верно! – враг
того, чтоб, хлюпая, как шлам,
смиренья потрясать цепями,
зачем нахваливать себя мне,
когда мне жизнь моя – хвала?
О, я ценю её хвалу! –
Как просто быть могло иначе:
ибо со мной не спит Удача,
а аутсайдер часто глуп.