...и не только ворочается подо мной нынче койка.
То волчком завертится, то маятником раскачивается,
То замечется взад-вперёд по комнате чёрной кошкой.
(и чего это ей этой ночью неймётся маньячке?)
Может представилось, что я мальчик маленький?
И ей просто со мной поиграть хочется?
И что вовсе она не койка старая, а берёзка юная?
Что листики её изумрудные, молодюсенькие
Мой нос сопливый удивлённо обнюхивают…
Уймись, развалина, не доставай своими воспоминаниями!
Кому из нас двоих раньше на свалку и черт не знает, да и какая разница?
Давай-ка поспим лучше, заглянем: что там завтра – после нас – намечается.
Мы-то с тобой были счастливы, сама знаешь, надо и честь знать.
Тебя, как твоих прабабушек, заживо, не сжигали на площадях, в печах, в буржуйках,
Не вешали на суках твоих пугачей, ведьм, еретиков, псов юродивых…
Меня рубать тебя и твоих сестёр под корень не посылала Родина.
Переведал дев на тебе, женщин-кошечек, - не меряно, ведь помнишь? – кобель тот еще еще тот урод.
А потому и страха нет во мне грешнике, разве что самую малость, - жутко.
Жалковато правда, что так и не полетал над долинами Байрона,
Не сошел с ума на почве Датской – Гамлетовой,
Не выкрал жемчужину чёрную из квадрата заоконного омута,
Не вынес её на ладони по спирали Дантовой...
Да куда ж ты меня уносишь, чертовка?!. Не гони так быстро, неугомонная!
Да зачем же в штопор-то чокнутая?!!
Ведь уронишь!.. А и ладно, неси, куда хочешь, старая, -
По барабану
Ни дерева, ни дома, ни сына – не оставляю