О ЛЮБВИ
Неловко начинать: «Они любили…»
Как ветром начинается гроза,
колючим ветром с абразивом пыли,
как страшно предваряют тормоза
противным визгом мягкий стук удара,
так этой, самой стершейся из фраз,
нельзя начать комедию и фарс,
а только драму. Для пустого зала.
Так трудно половинкою дышать,
когда в тебе пол-легкого – душа.
Для этого имени
буквы должны быть другие.
Не знаю, какие,
но это внезапное имя,
смешное, чужое,
свое до загадочной дрожи,
обычными знаками
передаваться не может.
Для этого имени
созданы вещие люди
с такими пометками
в книге катящихся судеб,
что те, осененные
страстью и светом страницы,
должны на века
драгоценным запасом храниться.
Мне, столько доселе
не знавшей о жизни и вере,
дано это имя
навстречу, как ветер, как берег.
Чтоб я, удивясь,
как легко сдать судьбу на починку,
Катала во рту это имя,
как летом – травинку…
А ревность в дозоре –
кому он кивнул?
У старых историй
поверхность акул.
По содранной коже –
саднящая соль.
Он может, он может
вот так – не со мной!
А в собственной спальне
спокойно окно.
То было не с нами,
то – просто смешно…
Так нельзя жить.
Так можно парить,
так можно летать,
так можно в тетрадь
созвучьями бить,
собой допоздна
бессонниц кормить,
шуметь без вина,
стонать без ножа,
на снег дотемна
смотреть из окна –
но так нельзя жить!
Посуду
растрепанной щеточкой мыть.
Ладонью
спросонья
будильник искать,
унять
и ладошку вернуть на кровать.
К приходу мальчишек – обед, как всегда,
пощелкать программы – везде ерунда,
испечь что-нибудь – вдруг нагрянут друзья…
Так просто
с царицей-любовью
нельзя.
А можно –
взяв монетку на мороженое,
бродить по городу исхоженному,
искать знакомые глаза.
К любому встречному прохожему,
хоть чем-то на тебя похожему,
кидаться взглядом растревоженным,
пока не скрипнут тормоза
и матом не стегнет шофер,
кивнув на красный светофор.
Словно слепец от рождения,
трону твое лицо.
Горькое наслаждение –
знать, что в конце концов
станет воспоминанием
этот седой висок…
Временем, будто раненый,
поздний роман истек.
И, не скрывая нежность,
тоном смягчив вопрос,
выдохну – где ты прежде
шлялся, бездомный пес?…
Как трудно половинкою дышать,
когда в тебе пол-легкого – душа…