Есть у здоровой опаски предел.
Дальше – безумие, пропасти страха,
Позднее знание (кто кого ел),
Близкая к телу родная рубаха
С красными пятнами, стёртыми с рук,
Боли в костяшках, о лица отбитых
И за спиной каблуков перестук
Страхов последних ещё не изжитых.
Мы ненавидим жестоких вождей,
К призракам странную слабость питаем…
Трудно понять неживущих людей.
Живы ли сами? Порою не знаем.