1. Любовь и смерть
Глядят со стен причудливые золотые маски,
Им отвечает красная свеча из канделябра снизу.
Отключен ток, мертвы часы и телевизор,
Беснуются в твоем мольберте краски.
Твой труп лежит недвижно на ковре, самоубийца.
При взгляде на него становится не по себе и муторно.
В лице – спокойствие и завершенность без надрыва.
Висит на вене шприц – огромный кровопийца.
И кожа в синяках и шрамах перламутрова,
Как жемчуга Персидского Залива.
К тебе
Прижался я, сперва совсем несмело,
Теряя над собою власть.
Твоим безудержно желанным телом
В последний раз попользовался всласть,
Наперекор судьбе.
2. Кокотка
Кокетливая дама полусвета, полутьмы.
Помады жир и драные колготки.
Аристократка ты в обличье уличной кокотки,
Приёмное дитя столичной кутерьмы.
Простоволосая, сидишь на кухне в стареньком халате,
При тусклом свете лампочки ты куришь чай и пьешь траву.
Седая, старая, прогалины во рту.
Культяпками копаешься в салате.
Порою вспомнишь о былых забавах,
Театрах, кавалерах, кутежах.
Зудит натужно почерневший пах,
Когда-то потрудившийся наславу.
Жизнь перевёрнута прочитанной страницей,
Надежды отлетели в журавлином косяке.
И лишь в твоем горбу, как в кулаке,
Клокочет сердце пойманной синицей.
3. Слепота
Посеребрён снегами Город Печальных Лун.
Анахроническое следствие времён,
Беззубым ртом он тщетно ищет звуки
Когда-то им возлюбленных имён.
Седой, слепой, потерянный колдун
Зажат в объятья ядерной зимы.
Дрожат его слабеющие руки...
Висят на башнях чёрные хоругви -
Застиранные рубища и юбки
Его навеки победившей тьмы...
май – июнь 2002