ЧИТАЙ
Господь,
Смотри на мои ладошки,
Рыдай, и
Читай их..
Я буду.
Я никуда не денусь.
В словах, и
В тайнах
Улицы, полные смога
дрожит девочка. думает, что боится его.
а он ведь не страшный - пальчиком горлышко. сладко ей.
и улицы, полные смога, в себе не родят ничего…
да, в этом «лесу» - ни томных прохожих, ни егерей…
поэты в окошках сидят и строчат фаустов.
и всякие там мефистофели-буффало-биллы
кидаются грязным тряпьем в девушек из-за кустов,
потом их истории станут практикой для дебилов.
так что же, девочка?! не передумала? боязно?
еще пара секунд - и карма разбита…
ведь улицы, полные смога, были несносными,
а все поэты освистаны и забыты…
юг-1
в городе, пахнущем морем
птицы свивают гнёзда,
томным взглядом в отелях
женщины жгут сердца
каким же таким горем,
каким таким «рано и поздно»
бродил ты со мною рядом,
не дав разглядеть лица
яблочным ветром пОверху
души в песок ложатся,
Гойя в своих полотнах
нашу любовь писал
снежной водой в ладонях ты
льёшься с меня сквозь пальцы.
сгину, исчезну в изгоях я
так, чтоб ты не узнал
на грани
А я - напиток смертельный,
Меня избегай, гурман.
Наркотик я. Все привыкают, только... зря они...
Я выжженная трава, я дым, вселенский туман.
И всё для меня - фигня,
Кроме жизни на грани...
ВОЗМОЖНО...
Наверное, каждую боль лечат надрывом,
И каждую радость ниже пояса бьют,
Спроси у меня, отчего я плАчу навзрыд, и
Возможно ты вспомнишь то, как меня зовут.
Такие большие крылья горят огнями,
Такие большие флёры* - камнем об пол,
Спроси у меня, о чем я кричу глазами,
Возможно, ты вспомнишь мой голос, душу и пол...
ТАК ДОЛГО…
Послать бы мнимые боли к черту
И взять бы ангела в проводники
Сомнения сжечь горячим пейотом
А нервы – корнем на дно реки,
Мне слишком хочется знать, что дальше –
Цыганка! Матом скажи судьбу!
Ответь, сегодня нет в мыслях каши?
Скажи, ведь правда я
не
умру
Так долго…
Мелодика (болевое…)
Она никогда не была молодой
Все было так быстро, что и не заметить.
Джинсы. Ром. Истеричный вой.
И сахар. И соль. И не могут быть дети…
И твердо, и шатко и много снов
Осознанных, и - вполне ощутимых.
Кошмары. Зима. Да и к чёрту любовь –
Везде маньяки… И нет любимых…
Любимые сгинули в пиве со льдом,
И стали морем с подводным теченьем.
И джинсы, и ром, и безжизненный дом –
Зовут на поиски тайных влечений
А с ним вдвоем так сладко лежать,
Зубами стучать о мартини в стакане,
А утром забыться, на облако встать,
И пофиг, что пульс.., и что слишком рано...
One
наверно я музыки слушаю мало,
а то, что сидит во мне, то непрочно,
разлей мое пиво на непорочный
на разум мой буйный, чтоб легче стало…
а видишь, со мною не заодно все!
я всем им чужая, я – одиночка.
и, ах, как хотелось исчезнуть вовсе,
но, ах, как хочется выстрелить в точку!
мое спиртное – ветреный воздух.
меня везет чья-то машина…
и песня моя застревает в горлах,
и танец мой тормозит шины…
и будут аварии на дорогах,
где мы с тобой друг с другом простились…
…я слишком одна, чтобы быть долго:
и души, и тайны, и вены…. вскрылись…
Настя
…а пятки твои, Настя, сам-то Париж ласкал,
И фото твои, Настя, он режиссировал…
А башня…, та, самая, Настя, - лишь подобие скал,
Стоит над тобой и спорит с твоими силами.
А силы твои, милая, тысячи-тысячи вольт,
Уверенность в них - максимум боли, веры в себя.
Мне жаль. Все время ты плачешь: тупая, ненужная боль.
Я помню, ты говорила: «нельзя же жить не любя»…
…так вот, Настя, пятки твои сам Париж ласкал,
Тебя облизал он со всех сторон, и - сладко ему…
Ты прыгай в любовь, Настя, как самоубийцы – со скал,
Скажи, а башня…, та самая, снится по-прежнему?