Вперёд, под тропик Питиунта,
В страну гигантских лопухов,
Где выстрел мирный в чаше бунта
Сменяют крики петухов.
Инжиры, лавр, орехи, мальвы,
Реликты сосен - вот Апсны:
И волосатый палец пальмы,
И влажный стрёкот через сны.
В цепи поспевшей ежевики
Дымится грудь: ещё отрог, -
Там бьёт восход. И горемыкам
Искать в камнях куриный бог.
Мацони кислый от ожога,
Душевный в перце кабачок,
Из изабеллы от изжоги
Слащавый Лыхны ручеёк.
Всё это летняя сиеста -
Лаваш и фрукты, без кинзы.
Залив глубокий в этом месте;
И Бзыбь - насмешка над Янцзы.
Клинок зелёный кипариса,
Круги акаций, мандарин,
И взгляд соседа-черемиса,
Будь то абхаз или грузин.
Початок белый кукурузы,
И лёгкий тёплый плеск волны:
Залив у гор. Пупок на пузе
Мюссер,- песчаные челны.
Светляк горит в пыли акаций,
Дровишки с моря; и луна
Большим пятном у комбинаций
Небес плывущего руна.
Костры вдоль берега ночами,
Миганье сейнера вдали.
Застава спит, прожекторами
Лизая в море корабли.
Павлиний пух, бамбуки в Гаграх:
Там завязь финика в листве,
Где город - рог на долгих акрах
В своём торговом мастерстве.
Но дале, мимо Гудауты,
На Анакопию - в Афон,
Где скал природные редуты
Обжил траянов солдафон.
Сереет купол Кананита;
Прохладный пихтовый родник -
Псырцха - и у гранита
Прорез часовенки возник.
Пещеры, спальни Персефоны,
Где скользко, жутко и темно,
От капли жгут свои плафоны
Людишкам в яблоке земном.
Спешит укрыться колкий ёжик,
Елозят бабочки в свету.
Плавник дельфина - острый ножик;
Хлеб чайки ловят на лету.
На солнце мерно сохнут фиги.
Пристань, непрошенный Синдбад;
Пришли, Царьград, на год расстригу;
Разграбь, паша, и сей багдад;
Приди, монарх и самодержец;
Уткни, свинья, свой пятачок, -
И будет вновь народ рассержен,
И вновь затренькает сверчок.
В гранате жмётся палисадник,
В лозе пестреет купорос,
В задворках зреет мух рассадник,-
Спит сторож их, проволглый пёс.
Был раньше грек, а стал татарин
Барана перцем приправлять.
Ишак кричит среди развалин;
Да тупость выйдет погулять.
И как кораллы вглубь лагуны,
Цвет жизни в сок травы вобрав,
Пригрелись сосны и, как струны,
Зубрят цикадный свой устав.
И дикий росчерк побережья
Округа коршунов двоих:
Здесь россыпь кварца белоснежна,
И част железа красный блик.
Горшок твой пуст, античный полис.
В вечерней зорьке злат лишь Понт.
Беги по морю взгляд, как в поле,
Ищи далёкий Трапезонд.