АВТОР:
Одно кафе. Приятное из всех убежищ,
С чудесным видом на старинные бульвары.
Почтенна публика в одном из будних лежбищ:
Блюстители, ревнители, клошары.
Турецкий кофе. Сдоба в десять франков.
Миграция монеты и купюры.
И в ногу с ней равнение осанки.
Свобода, закреплённая де юре.
Седой старик, подобье Капетинга:
Бородка клинышком, высокий, тощий,
Стяжатель шнапса и лирического Бинга
Кросби, сам несущий свои мощи.
Багровый выходец их южного Марокко,
Хороший слесарь и торговец кокаином,
Льёт сливки в шоколад, горячий мокко,
Он занят поисками героини.
Минутный шелест набегающей прохлады.
Гудки авто. Сигарный вьётся бублик.
Сюда заходят миловидные менады,
Чтоб дать на чай по чеку рублик.
Позвякиванье вилок резко, словно высвет.
Похлопыванье вялое сгребаемой посуды.
Здесь, как собаки костью, перебрасываются мыслью,
Слюнявят хрящики, большие пересуды.
Мотивчик папуасский. Семафорный
Цвет стрижки проходящего ублюдка.
И вслед ему наборчик разговорный,
Оскомину набивший, та же шутка.
Клочок газеты, шаркающий по полу,
Лё Монд и Фигаро, там выступленье мэра,
Ещё от зрелищ - кубок по футболу,
Ещё от хлеба - жатвы эсэсэра.
ГОЛОСА:
- Либерасьон читали? Эти мне канаки...
- Но у меня сто тысяч в этих фосфоритах.
- А что, так кнессет не дошёл до драки?...
- Мадьярский кризис - мудрецы в корыте...
АВТОР:
Обрывки фраз. Широкий зад толстухи.
Плюгавый вид в помаде педераста.
Медведь из биржи, пережёвывающий слухи
Под звуки всё того же, хрущик, джаста.
Церковный деятель. Мечтает об аббатстве.
Ещё глоток тягучего напитка.
Свобода, но без равенства - до братства
Так ближе. Наказуема попытка.
ГОЛОС:
- Хотите собственность? Есть дёшево, у парка.
Владелицу уговорите. И не нужно правил.
Да, право не владенье. Будет жарко,
Когда в правах ты, Жак, мне станешь равен.
НЕЗНАКОМЕЦ:
Чудесный полдень, хоть забудь о годе.
И вновь гастроли русского балета.
Какая техника, какой полёт к свободе,
Без гири на ногах бубнового валета.
Париж! - Одно из тех пристанищ,
Что избрано для юности и смерти.
И ими здесь ты не обманешь,
Они друзьям придут в конверте.
Старьёвщик душ, старатель из Конвента,
Здесь выращен, как ветер-корсиканец.
Крестьянин пашет и не знает, что есть рента,
Солдат воюет и не знает, за что ранен.
И имена, названия для фабрик,
Всех кроликов великой из республик.
Глаза их красны, ибо кровь студеет в жабрах,
И синебелы обвинительные губы.
И творчество тиранов с глагольнейшей поддержки,
О моде рассужденье бесштанного портного.
И в ваших приставаньях назойливость консьержки,
И в вашем общем благе ручательство блатного.
И механизм вранья, обласканный ножами,
Разумный поиск войн во имя дарованья.
Кому нужны вожди, которых насаждали,
И цепь кому нужна до полуобожанья?
Я знаю человека. Реставраций
Боязнь и жажда, эта из страстишек
Не из меньших есть, чем прокламаций
Свинец запретный. У воришек
Литое серебро. Наследство для фамилий
Случайный промах в тяге Робеспьера.
И соль наживы явствует в промилле,
Как соль земли в известной всякой вере.
Разумный Эйфель, экое из чудищ
И ныне держится. И я здесь завсегдатай.
Цветы Монмартра разве позабудешь,
И парижанок за известной датой.
Знакомый призрак, гулявший по Европе,
Обучен здесь искусству макияжа,
Вглядитесь в бонзов, те не прочь полопать
Во имя и ... да здравствует.. на страже.
Смешон он боле всех, по-детски страшен
Теперь он здесь. И любопытство
Влечёт толпу в пивных воскресных маршах.
Единство - основанье иезуитства.
А, сарый кот, любитель Марсельезы,
Ты вновь повадился под стол канючить
Объедки. Что же, кот облезлый,
Нужда и глупость всё ж чему-то учат.
Я знаю, ты у нас противник
Вот этих дядь, собравшихся покушать,
Одни укусы мысль твоя, ходячий вшивник,
А о другом зарёкся ты не слушать.
АВТОР:
Курлычет голубь. Меднотелым бюстам
Курлыканье его лишь внешняя досада.
В дни термидора плохо быть Сен-Жюстом.
И общество спаслось. Мораль - не суйся в стадо.
НЕЗНАКОМЕЦ:
Со всем согласен. Древность обелиска
Отличный ключик к разрушенью.
Вот Пляс Конкорд, мистическая риска
Столпа из Нила, ставшего мишенью.
О, да, Париж, ты вечно театрален.
Как дорого бывать порой в партере,
Что лучше на галёрке. Минимален
Там путь свалиться в яму и висеть на рее.
И сумрачный Париж, конечно, музыкален,
Что трудно не играть порой хотя бы флейту.
Столичный звук и гам напористо нахален
В скопленьи экипажей, приправе беглой к лету.
И лакомый Париж, натура живописца,
Здесь столько согрешишь, в руке же чаще кисти.
Гравюра с Нотр-Дам есть в замке Борнемисца,
И этот город весь для Сотби и для Кристи.
И город для зевак, любителей чернильниц
И типографских шрифтов вальяжных эссеистов,
Что дуют пузыри своих домашних мыльниц,
И сохраняют связи всех прежних лицеистов.
Вы мной утомлены? Гарсон, ещё два пива.
Поверьте мне, мой друг, я давний обитатель
Кафе сего. Хотите, дам журнальчик Нива
За давний год... Каков мечтатель,
Во-он тот чудак, похожий на Вильгельма,
С шерстистым бобриком и бабочкой в снежинку.
Русскоязычен тоже. Родом из под Ельни.
Ужасный льстец, и обожает лососинку.
Он прежнего всего известный почитатель,
А это нет проблем для каждого с достатком.
Он меценат, игрок, преславнейший стяжатель
Вниманья прессы, говорит он сладко.
Конкорды не люблю. Летаю низким классом.
А лучше по земле. На юг. На море. Вроде дачи
Есть у меня в Антибе. Масса
И дел иных, но как иначе?
Язык я сохраняю, oui, а гувернёра
И не было. Простительно. Ошиблись, верно.
А как он пел тогда "...на чёр-а-
-нам море..." Простите, минутами мне скверно.
Идите в Сен-Жермен, в Ситэ, химеры
Окиньте снизу взглядом лилипута,
Сходите, что-ли, на премьеру
Для ваших глаз фантазий Бенвенуто.
Бегите в Лувр, и в лучшие из залов,
И ощутите трепетность любых монархий,
Узнайте больше, посещайте балы,
Добейтесь от себя понятья части архи.
Свобода - парадокс. Желание вращенья
Земли течению зари с востока
Препятствует. Свободу не несло порабощенье,
Как не несли прозрение слова пророка.
Хотите ощутить её плоды и насладиться?
Тогда в Марсель иль Нант. Кораблик
Вас донесёт. Спешите торопиться,
И медлить в плавании, зяблик.
Но что ж , пойду, жена торопит.
Не буду вам мешать, остыньте.
Пятьсот Америкам, единый дом Европы,
И третий век республикам, - прикиньте...
АВТОР:
Одно кафе. Здесь многолюдно
Бывает в каждый из сезонов.
Кинематографу, де, трудно.
Гринпис о хрупкости озона.
Весёлый визг. Гурьба студентов
Полощет головы в фонтанах.
Играет солнце, жмутся тенты
К брусчатым улочкам. По сану
Печать, раздолье журналистам.
Национальное собранье
Их верный хлеб. Социалистам
У пирога досталось место ликованья.
Приятен всем заслуженный политик,
И офранцузившийся беглый жрец террора,
И собирающий подобных сифилитик
С флажками в мыслях цвета мухомора.
Он примет всех, Париж. И стоит он обедни.
Который малый не живёт на взносы,
Который ленин тут бывал намедни,
Который сам себе строчил доносы.
ГОЛОС:
Садитесь рядом. Выпейте мартини.
Забудьте склонности к любой игре во фразу.
Погладьте спину девочке в бикини.
Разбейте, не платя, вы дорогую вазу.
Вы выросли в тени. Вы, знаю, благодарны
Причине тени - солнцу. А источник
Быть может, у звезды иссяк. Пожарный
На пепелище лишний, это точно.
АВТОР:
Ещё бистро. Свобода, Равенство и Братство
Здесь утром пробовать бисквиты,
По жизни, счастью и богатству
Зачислить Францию во свиту.
Я пробыл здесь. И здесь я есть и буду
Средь граждан мира, парижанин.
А революция - верблюда
Есть ход в ушко, когда он ранен.