ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ
Я при жизни был рослым и стройным,
Не боялся ни слова, ни пули
И в привычные рамки не лез, -
Но с тех пор, как считаюсь покойным,
Охромили меня и согнули,
К пьедесталу прибив "Ахиллес".
Не стряхнуть мне гранитного мяса
И не вытащить из постамента
Ахиллесову эту пяту,
И железные ребра каркаса
Мертво схвачены слоем цемента, -
Только судороги по хребту.
Я хвалился косою саженью -
Нате смерьте! -
Я не знал, что подвергнусь суженью
После смерти, -
Но в обычные рамки я всажен -
На спор вбили,
А косую неровную сажень -
Распрямили.
И с меня, когда взял я да умер,
Живо маску посмертную сняли
Расторопные члены семьи, -
И не знаю, кто их надоумил, -
Только с гипса вчистую стесали
Азиатские скулы мои.
Мне такое не мнилось, не снилось,
И считал я, что мне не грозило
Оказаться всех мертвых мертвей, -
Но поверхность на слепке лоснилась,
И могильною скукой сквозило
Из беззубой улыбки моей.
Я при жизни не клал тем, кто хищный,
В пасти палец,
Подходившие с меркой обычной -
Опасались, -
Но по снятии маски посмертной -
Тут же в ванной -
Гробовщик подошел ко мне с меркой
Деревянной...
А потом, по прошествии года, -
Как венец моего исправленья -
Крепко сбитый литой монумент
При огромном скопленье народа
Открывали под бодрое пенье, -
Под мое - с намагниченных лент.
Тишина надо мной раскололась -
Из динамиков хлынули звуки,
С крыш ударил направленный свет, -
Мой отчаяньем сорванный голос
Современные средства науки
Превратили в приятный фальцет.
Я немел, в покрывало упрятан, -
Все там будем! -
Я орал в то же время кастратом
В уши людям.
Саван сдернули - как я обужен, -
Нате смерьте! -
Неужели такой я вам нужен
После смерти?!
Командора шаги злы и гулки.
Я решил: как во времени оном -
Не пройтись ли, по плитам звеня? -
И шарахнулись толпы в проулки,
Когда вырвал я ногу со стоном
И осыпались камни с меня.
Накренился я - гол, безобразен, -
Но и падая - вылез из кожи,
Дотянулся железной клюкой, -
И, когда уже грохнулся наземь,
Из разодранных рупоров все же
Прохрипел я похоже: "Живой!"
И паденье меня и согнуло,
И сломало,
Но торчат мои острые скулы
Из металла!
Не сумел я, как было угодно -
Шито-крыто.
Я, напротив, - ушел всенародно
Из гранита.
******************************8
АЛЕКСАНДР ДОЛЬСКИЙ
Посвящение Владимиру Высоцкому
Мне приснился Владимир Высоцкий
как пророк, как щемящая суть.
И пронзил он надрывом высоким
мою мерно дышащую грудь.
Словно тысячи тысяч оркестров
разодрали мелодии плоть.
Миллионы нещадных маэстро
стали палочкой сердце колоть.
Будто бич резал напропалую
этот ритм, что у пульса в плену,
оплеухи нужней поцелуев,
поцелуям мы знаем цену.
И слова зазвучат, как клекот
пораженного насмерть орла,
полоснули до горла от легких,
и ворочалась совесть и жгла.
Я увидел, как он изначален,
облекая в простые слова
наши муки и смех, и печали,
как повинна его голова.
Приоткрыл он понятья и вещи,
что казались яснее всего,
несчастливый становится вещим -
это счастье для паствы его.
А за мужеством, как не усердствуй,
проступает печалью дыша
уязвимое нежное сердце,
и трепещет живая душа.
Если падает бард и скиталец,
пораженный глаголом "успех",
то все ложи пока свои пальцы
поднимают с улыбками вверх.
И явилось мне как откровенье
эта мысль, что подспудно жила:
счастье есть не в удовлетвореньи,
а в способности страстно желать.
На подмостках судьбы и театра
исступленно хрипит на весь свет
осужденный на жизнь гладиатор,
обреченный на вечность поэт.
----------------------------------
АЛЕКСАНДР МИРЗАЯН
Гамлет
(посвящение В. Высоцкому,
вернее его роли, которую он
сыграл и в жизни, и в театре)
Не знать бы мне, с какой сорвусь струны,
Земную жизнь пройдя за середину,
Не спутать роль с преданьем старины
И шепот Музы - с песнями Эриний.
Быть иль не быть? Кто зеркало унес? -
Мы сквозь него так быстро пробегаем,
Что сам собой решается вопрос,
И псы луну выкатывают лает.
Зачем в песке прокладываем брод,
Теряем весла, прячемся от ружей,
Когда везде достанет и собьет
Из главной башни главное оружье?
Где мы сейчас? Уже не разглядишь,
Куда наш парус призраки задули...
Ревела буря, гром, шумел камыш,
Рыдала мышь и все деревья гнулись.
Теперь кругом - великая стена
И снег идет в холодном нашем храме,
И тишина - ты слышишь? - тишина
На много миль звенит под куполами...
Не может быть! Ужели не во сне
Свои мечты урезали по пояс
И утопили истину в вине,
Чтобы потом начать великий поиск?..
Но нет, нигде нам не открылась дверь,
Хотя мы шли, сворачивая горы,
И чтоб от нас не скрылась наша цель,
Мы даже на ночь не снимали шоры.
Всегда к тебе, пленившая заря!
Кого твой луч не ослепил - за нами!..
Ударим в щит, и Дания моя
Пошлет данайцев с братскими дарами.
Века, века - о ближнем, о любви,
Кресты на грудь и камни на пророков...
Вот потому здесь храмы - на крови,
И ни на чем другом стоять не могут.
Ну, где Эдип? Здесь ждет его родня;
Пусть разгадает сфинксову загадку -
Тогда и мы воспрянем ото сна,
Возьмем стакан и пустимся вприсядку.
Но чем, скажи, Горацио, связать
Всю эту жизнь, которая случилась?..
И я напрасно мучаю тетрадь,
Залив в себя дешевые чернила.
Неправда, нет! Лишь музыка права.
За то, что ей одной служил упорно,
С таких глубин открыла мне слова,
Что наверху они мне рвали горло.
Оставь, оставь, Офелия, глоток!..
Горит язык, вытаскивая слово.
Так далеко унес его поток,
И мне его не вычерпать шеломом.
Все канет в нем: и говор наших лир,
И всей Европы призраки и вещи.
Я за тобой! На скандинавский мир
Одним безумьем больше или меньше...
Я вижу всех, кто выйдет эту роль
Сыграть всерьез, того еще не зная,
Что их судьбу и злую нашу боль
Одним безумьем я соединяю.
Вот гул затих. Я вышел на помост,
И мне в слезах внимают фарисеи.
И свет софитов бьет меня насквозь,
И от него вокруг еще темнее.
Да, я хотел сказать: "Остановись,
Покуда сам не ощутил всей кожей,
Как дорога, как дорога нам жизнь!.." -
Когда открыл, что истина - дороже,
Что каждый шаг записан, как строка,
Где небеса свои расставят знаки:
Там высоко натянута струна
И предо мной - великий лист бумаги...
Глухая ночь течет за край листа.
Святые спят. Пустыни внемлют Богу.
Над головой колеблется звезда.
И я один вступаю на дорогу.
1985
---------------------------------
ВЕРОНИКА ДОЛИНА
Январь имени Высоцкого
Полгода нет Высоцкого.
Его полёт высок.
Пощупаю висок себе -
Пульсирует висок.
Собранья многотомные
Нетронуты в углу,
И тяжесть многотонная
Клонит меня к столу.
Не обморочно-синее
Сиянье в небесах,
А облачное, зимнее
Стоит в его глазах.
Как на море Балтийское
Осколки янтаря -
Так я б пошла разыскивать
Осколки января...
Покуда свечка теплится
На самом уголке -
Не терпится, не терпится
Горячечной строке.
Жемчужная, ненужная
Страна недалека -
Когда родится вьюжная,
Метельная строка!
Недолга ласка царская.
Но средь ночей и дней
Горит строка январская
Все жарче, все ясней.
Трудись, рука, просись, рука!
К огню тянись, рука!
Родись, строка российская,
Мятежная строка!
Родись, строка российская,
Мятежная строка.
Родись, строка российская, мятежная...
1981
На смерть Высоцкого
Поль Мориа, уймите скрипки!
К чему нагрузки?
Его натруженные хрипы -
Не по-французски.
Пока строка как уголь жжётся -
Пластинка трётся.
Пусть помолчит, побережётся -
Не то сорвётся.
Всадник утренний проскачет,
Близкой боли не тая,
Чья-то женщина заплачет,
Вероятно, не твоя.
Лик печальный, голос дальний -
До небес подать рукой.
До свиданья, до свиданья,
До свиданья, дорогой.
А кто-то Гамлета играет,
Над кем не каплет.
И новый Гамлет умирает -
Прощайте, Гамлет!
Но вот и публика стихает,
Как будто чует.
Пусть помолчит, не выдыхает -
Его минует.
По таганским венам узким
Изливается Москва.
А вдова с лицом французским -
Будет много лет жива.
Вон газетчик иностранный
Дико крутит головой.
Кто-то странный, уто-то пьяный,
Кто-то сам - полуживой.
Усни спокойно, мой сыночек, -
Никто не плачет.
О, этот мир для одиночек
Так много значит!
Переулочек глубокий -
Нету близкого лица.
Одинокий, одинокий,
Одинокий - до конца.
1980
Была ещё одна вдова...
Посвящается Люсе
Была ещё одна вдова.
О ней забыли.
Ну, может, вспомнили едва,
Как гроб забили.
Она жила невдалеке,
А шла в сторонке.
Был уголок в её руке
От похоронки.
Она привыкла и смогла
С другим быть рядом.
Она давно уже жила
Иным укладом.
Но день июльский - стынет кровь,
Какой морозный.
Кому бессмертную любовь
В наш век бесслёзный?
Его отбросило волной -
Её прибило.
Она была его женой,
Она любила.
Не приближаясь, стороной
Идет по кромке.
По самой кромке от взрывной
Его воронки.
Была ещё одна вдова
В толпе гудящей.
Любовь имеет все права
Быть настоящей.
Друзья, сватья и кумовья -
Не на черта ли?
А ей остались сыновья
С его чертами.
1981
----------------------------------
БОРИС АЛМАЗОВ
ПАМЯТИ В.ВЫСОЦКОГО
В полярном порту, где грохочут лебедки,
Где сызмалу - все моряки,
Я надпись увидел "Владимир Высоцкий"
Белилами от руки.
Я номер не помню того тихохода -
Буксир был, как зек, безымян,
Но нынче весь порт его кличет "Володей",
А там капитаном Иван.
Припев: Россия, мы все твои дети,
Прикажешь - готовы на смерть,
Но доли страшней нет на свете -
От имени Родины петь.
Над городом ночью ни звука,
Но гулом полна голова.
Какая смертельная мука -
Искать и чеканить слова.
Я рад, что не лайнер-бездельник
Нес имя его на борту,
А черный, как злой понедельник,
Буксир-работяга в порту.
"Владимир Высоцкий" идет меж торосов,
надорванным басом кричит.
И, надпись читая, бледнеют матросы
И шапки снимают бичи.
Припев: Россия, мы все твои дети,
Готовы на труд и на смерть,
Но доли страшней нет на свете -
От имени Родины петь.
Когда над страною ни звука
И кругом идет голова,
Какая смертельная мука -
Подсказывать людям слова.
В полярном порту, где грохочут лебедки,
Где сызмалу - все моряки,
Я надпись увидел "Владимир Высоцкий"
Белилами от руки.
Он шел, как судья, как хозяин,
Среди иностранных бортов.
Его рулевой, крепко в палубу впаян,
Стоял, как инспектор Жеглов.
----------------------------
ЮРИЙ ВИЗБОР
ПИСЬМО
Пишу тебе, Володя, с Садового кольца,
Где с неба льют раздробленные воды.
Все в мире ожидает законного конца,
И только не кончается погода.
А впрочем, бесконечны наветы и вранье,
И те, кому не выдал бог таланта,
Лишь в этом утверждают присутствие свое,
Пытаясь обкусать ступни гигантам.
Да черта ли в них проку! О чем-нибудь другом...
"Вот мельница--она уж развалилась..."
На Кудринской недавно такой ударил гром,
Что вся ГАИ тайком перекрестилась.
Все те же разговоры--почем и что иметь.
Из моды вышли "М" по кличке "Бони".
Теперь никто не хочет хотя бы умереть,
Лишь для того, чтоб вышел первый сборник.
Мы здесь поодиночке смотрелись в небеса,
Мы скоро соберемся воедино,
И наши в общем хоре сольются голоса,
И Млечный Путь задует в наши спины.
А где же наши беды? Остались мелюзгой
И слава, и вельможный гнев кого-то...
Откроет печку Гоголь чугунной кочергой,
И свет огня блеснет в пенсне Фагота...
Пока хватает силы смеяться над бедой,
Беспечней мы, чем в праздник эскимосы.
Как говорил однажды датчанин молодой:
Была, мол, не была - а там посмотрим.
Все так же мир прекрасен, как рыженький пацан,
Все так же, извини, прекрасны розы.
Привет тебе, Володя, с Садового кольца,
Где льют дожди, похожие на слезы.
1982
---------------------------
ЮЛИЙ КИМ
ПАМЯТИ ВЫСОЦКОГО
"Мне есть, что спеть, представ перед Всевышним,
Мне есть, чем оправдаться перед ним..."
В. Высоцкий.
Удалой, пропитой и прокуреный,
Потрясающий голос его...
Как гулял, щеголял, бедокурил он!
Но печалился больше всего.
Так печалился, вскрикивал, маялся,
Проклинал и прощенья просил,
Но ни разу он так не отчаялся,
Чтоб надеяться не было сил.
Обложили, флажков понавешали,
Вьют веревочку в плеть и в петлю.
Ах, кривые, нелегкие, лешие,
Все равно я куплет допою!
Мои кони то пляшут, то хмурятся, -
Все не так! Все не то!
И поет, аж, бывало, зажмурится,
Чтобы доверху,
Чтобы донельзя,
Чтобы до...
Эх, раз, еще бы раз,
Еще бы много-много раз...
Он поет перед Всевышним -
Ему, братцы, не до нас.
---------------------------
ВАДИМ ЕГОРОВ
ЮБИЛЕЙНЫЙ ПЛАЧ ПО ВЫСОЦКОМУ
Все смешалось в душе - и соблазны бесовские,
и горящий Бродвей, и поющий Боб Дилан...
Я встречаю в Нью-Йорке день рожденья высоцкого
на Седьмой авеню, по которой ходил он.
Над Манхэттеном звезд дотлевают окурочки.
Под неоновым нимбом рекламного света
вот он рядом идет в своей кожаной курточке...
Но, увы - ах, увы! - мне лишь кажется это.
Вроде дата чужая - а донельзя личная,
и рыдает сегодня душа, а не хнычет,
и хотя я привез для подарка "Столичную",
я "Столичную" эту раскупорю нынче.
И в немом полумраке заморского бдения,
позабыв докторов наставленья благие,
я приму полстакана за Ваше рождение
за полшара земного от Вашей могилы.
На английском, на русском, на хинди, на идише
в день рождения Ваш все слова забываю,
но, в Москве никогда наяву Вас не видевший,
прошепчу Вам в Нью-Йорке такие слова я:
Наши слезы по Вас, как и прежде, соленые,
наша память о Вас все острей год от года,
и да вечный покой Вам, Владимир Семенович,
на Ваганьковском кладбище справа от входа.
январь 1988,
Нью-Йорк
----------------------------------------------
Булат Окуджава
Марине Владимировне Поляковой
О Володе Высоцком я песню придумать решил
вот еще одному не вернуться домой из похода.
Говорят, что грешил, что не к сроку свечу затушил ...
Как умел, так и жил, а безгрешных не знает природа.
Ненадолго разлука, всего лишь на миг, а потом
отправляться и нам по следам по его по горячим.
Пусть кружит над Москвою орхипший его баритон,
ну, а мы вместе с ним посмеемся и вместе поплачем.
О Володе Высоцком я песню придумать хотел,
но дрожала рука, и мотив со стихом не сходился...
Белый аист московский на белое небо взлетел,
черный аист московский на черную землю спустился.
**********
Б.ОКУДЖАВА
КАК НАШ ДВОР НЕ ОБИЖАЛИ
* * *
Как наш двор ни обижали,
он в классической поре.
С ним теперь уже не справиться,
хоть он и безоружен.
А там Володя во дворе,
а его струны в серебре,
а его пальцы золотые,
голос его нужен.
Как с гитарой ни боролись -
распалялся струнный звон,
как вино стихов ни портили -
все крепче становилось.
А кто сначала вышел вон,
а кто потом украл вагон -
все теперь перемешалось,
все объединилось.
Может, кто и нынче снова
хрипоте его не рад.
Может, кто намеревается
подлить в стихи елея.
А ведь и песни не горят,
они в воздухе парят.
Чем им делают больнее,
тем они сильнее.
Что ж печалиться напрасно:
нынче слезы лей - не лей,
но запомним хорошенечко
и повод и причину.
Ведь мы воспели королей
от Таганки до Филей.
Пусть они теперь поэту
воздают по чину.
---------------------------------------
Шаргородский Александр Анатольевич
Памяти Высоцкого
***
Эти строки припомню,
как будто в себя загляну.
Как итог подведу, -
что я нажил,
чего же я стою…
Продолжает ворьё
свой наезд
на больную страну,
повергая во прах
и глумясь над людской нищетою.
Но когда эти строки -
виновным пребуду вдвойне,
хоть который уж год
виноватых настойчиво ищем.
И просящие руки
всё тянут и тянут ко мне…
Всех копеек моих
не достанет - голодным и нищим!
То блатное перо,
то оплаченный впрок автомат…
Стала жизнь дешевее,
чем где-нибудь в лагерной зоне.
А затихнет стрельба -
и услышишь, как перья скрипят:
это пишут закон,
что заказан ворами в законе.
Ну а он-то - за круг!
Он ушёл.
Он отбился от рук.
Он теперь далеко,
и оттуда ни вздоха, ни слова…
Лишь окурок примят
(характерно прикушен мудштук),
да простреленный плащ
сыскаря,
капитана Жеглова.
А осенние рощи
пылают прощальным огнём.
Это наши надежды
сгорают
в багрянце горячем.
И опять эти строки…
И снова мы плачем о нём.
Да чего там - о нём,
о себе неприкаянно плачем.
октябрь 1998
********************************************
АНДРЕЙ ЗЕМСКОВ
Баллада о Владимире Высоцком
Вот опять поэта кличут бардом
За его простой гитарный строй.
Он свой путь заканчивает стартом,
А стартует с финишной прямой, -
И сладкоголосая эстрада
С хриплым его криком - на ножах.
Жизнь, как скоростная автострада,
Проверяет нас на виражах.
Всё не так, - поется в песне старой,
Только струны все - одна к одной.
Вот шагает он, поэт с гитарой,
Запрещенный и полублатной,
Мимо скверов и трибун спортивных,
Где его афишам места нет,
Мимо зданий административных.
Время, где твой черный пистолет?
Или даже пули тебе жалко?
Ствол миниатюрен и ребрист,
Выстрелит беззвучно...Зажигалка!
"Прикурите, гражданин артист!"
Он обиду, будто бы гранату
Без чеки, сожмет: "Физкульт-привет!"
И по осевой, как по канату,
Полетит в авто на красный свет.
А гаишник-Время - тот, в стакан кир
Наливая, будет говорить:
"Нынче барда тормознул с Таганки...
Ох, и дал ему я прикурить!.."
Всё не так, конечно же, как надо,
Кодексам и визам вопреки.
И шумит в Москве Олимпиада,
И следят с Олимпа старики:
Всем раздали сестрам по серьгам ли?
На сто первый - и дела с концом!
А на скользкой сцене стонет Гамлет
С черным ибрагимовским лицом, -
И нелепа мысль о лицедействе
Там, где фарс с трагедией "на ты".
Но нарушен распорядок действий,
И сметает занавес цветы...
Где бродили сплетни по базарам:
Мол, сидел, мол, снова водку пьет,
Мол, жена - француженка недаром,
Мол, не даром - за деньгу поет, -
Там от Магадана до Парижа
Из раскрытых форточек неслись
Песни, что бывали к жизни ближе,
Чем сама расхристанная жизнь.
Стерта позолота, смыта сажа, -
Воинский салют, земной поклон.
Дальше будет только распродажа,
Бизнес предприимчивых времен.
Изваянье - Командор, Икар ли:
За спиной гитара, словно нимб,
Кони-крылья, - золоченый карлик
Саваном спеленутый, над ним...
Улеглись молва и кривотолки:
Хочешь - пей, а хочешь - песни пой.
Но опять из плена рвутся волки,
Сыновья опять уходят в бой!
Пусто место не бывает свято.
И кричит он, крик свой унося:
Я вернусь! Мы встретимся, ребята!
Место встречи изменить нельзя.
июнь 1999
******************
ВОЛОДЕ ВЫСОЦКОМУ
KONST
http://www.stihi.ru/2003/03/24-499
***
Ты был лучше, чище всех -
Ты не прятал душу ...
И плевал ты на успех -
Никого не слушал ...
Важный цензор лишь бранил -
Зажимал когда-то,
Ты же просто горько пил
И ругался матом ...
Пыль-дорога, трын-трава -
Золотые звуки ...
Поседела голова,
Подустали руки ...
Эх раз ! Да еще раз -
Тяжела дорога ...
Еще раз ... Да еще раз -
Отдохни немного !
Что за бесы - все не так -
Нет поэту власти !
И теперь любой простак
Стих строчит в ненастьи ...
Прокричал на всю страну -
Головой кивали ...
Мы ж проспали всю весну,
Всю страну продали !
И не церковь, а бардак -
Не хватает мата !
И как прежде - все не так -
Как же так ребята ?
Эх раз ! Да еще раз -
Ведь пока ты дышишь ...
Еще раз ... Да еще раз -
Все как прежде - слышишь ?
=========================================================
25 января - день рождения Владимира Высоцкого
… Нам нечем, нам нечем…
Но помните нас.
(В. Высоцкий)
Сегодня про Высоцкого говорят все и примерно одно и то же: трудно поверить, что 65, как бы он жил сегодня, что бы делал, что пел.
Сегодня из него делают примерно то же, что в свое время с Маяковским: его назначают в классики. И нет вернее способа, «одев его в бронзы многопудье» и обмазав «мраморной слизью», навсегда приковать к его времени, чтоб меньше вмешивался в наше и чтобы нам же спокойнее жилось.
Делают примерно то же самое, что и тогда. Его пытаются маргинализировать, запереть в узкое пространство настоящих ценителей, а для большинства – устроить концерт во Дворце съездов, где уже мерещущаяся в дурных снах тусовка с усложненными лицами споет что-нибудь такое, от чего, казалось, лопались жилы на шее Высоцкого.
Время подгоняет героя под себя. Но хуже от этого только времени – не герою. Рассказывают, что писатель Юрий Домбровский говаривал своим собеседникам, которые уже не могли больше пить с ним: «А вы ничего, как я, не можете».
Так Высоцкий не говорил, но оказалось именно так. Были и есть у нас актеры другого масштаба дарования и в театре, и в кино. Были и поэты, в том числе и поющие. Их поначалу сравнивали, высчитывали, кто важнее, кто оказал большее влияние. Но дело не в этом.
В Высоцком, может, в последний раз прокричало то, что болело в душе у русского человека. Это была живая боль. И дело не в том, кто услышит. Не для этого кричат, когда больше «нечем». А чтобы хоть в крике… Что «хоть»? Что «в крике»? А кто его знает. А вдруг кто-то там услышит, «пожалеет и возьмет к себе жить».
Его герои - люди как люди. Обычные, не очень везучие, ни работать толком, ни украсть, а если в морду дать, то самому и попадает потом, но если соберется с духом, то и ответить может - хоть судьбе, хоть хаму-капитану, а к концу жизни – и Богу. О таких писал Зощенко, Андрей Платонов, примерно о таких совсем негероических героях все наши сказки.
Да, сейчас навязывают мысль, что Высоцкий – «уходящая натура». Это ерунда. На это наплевать и забыть. Для кого «уходящая»? Так Маяковский, оскорбленный тем, что его назвали «попутчиком» революции, гневно вопросил: «Кому это я здесь попутчик?» Дело не в революции, конечно, а в формуле. Для кого «уходящая»? Для тех, кто путает «жизнь» с «распродажей», по слову поэта-современника, поторопившегося назвать Высоцкого «меньшим братом». (К слову, кто сейчас читает этого современника?)
Хуже другое. Со смертью Высоцкого народ потерял голос. Неужели болеть перестало. Или претерпелись. Или разуверились, что услышат. Но ведь и тогда, когда пел Высоцкий, было не лучше: «Разоряли дом, дрались, вешались», и дом стоял «погружен во мрак, и народишко – каждый третий - враг». Но хотелось же спастись, вот и вынесли «лошадки» от дома, где «косо висят образа».
Что же сейчас?
Неужели и боль стала пластмассовой, как массовая культура. Да не о культуре речь. О душе, которая неужели стала меньше болеть? Потеря чувствительности как предвестье скорого конца? Или, как пел Высоцкий, сравнивая душу и землю, «кто сказал, что земля умерла, - нет, она затаилась на время»?
Пройдет это время «хрестоматийного глянца», и слухи о женщинах и прочих излишествах займут свое место. Про Пушкина же до сих пор вот интересно. «Это – слава», - так Пушкин это дело и оценивал.
Все встанет на свои места.
И «не пройдет и полгода», как все начнется снова: телевизионные программы, и «Место встречи…», и Дон Гуан, и «Плохой хороший человек», и статьи...
К двум поэтам люди приходят в день рождения и день смерти: К Пушкину, к памятнику, и к Высоцкому на Ваганьково. И стоят, и слушают стихи, и подпевают магнитофонам, и думают про них и про себя.
Татьяна Морозова
http://www.yavlinsky.ru/news/index.phtml?id=891
----------------------------------------------------------
25 ЯНВАРЯ
1938 – день рождения Владимира Высоцкого. После школы Высоцкий поступил в МИСИ, где проучился до новогодней ночи с 1955 на 1956 год. Тот Новый год они встречали вдвоем со школьным другом Игорем Кохановским в весьма своеобразной обстановке – за рисованием чертежей, без которых их просто не допустили бы к сессии. После боя курантов, выпив по бокалу шампанского, они принялись за дело. Где-то к двум часам ночи чертежи были готовы. Но тут Высоцкий встал, взял со стола баночку с тушью и стал поливать ее остатками свои труды. В ответ на взгляд потрясенного друга он произнес: «Все. Буду готовиться, есть еще полгода, попробую поступить в театральный. А это – не мое...»
---------------------------------------------------------
http://otblesk.com/vysotsky/samodel.htm
Узнайте строку Высоцкого
----------------------------------------------------------
БОРИС ХМЕЛЬНИЦКИЙ: ПОЧАЩЕ СИДИТЕ ЗА СТОЛОМ С УМНЫМИ ЛЮДЬМИ...
В день рождения В. Высоцкого наш корреспондент встретился с Б. Хмельницким
Борис Хмельницкий давно не играет в театре, но его образ по-прежнему ассоциируется с Таганкой. «Цумба-цумба» в «Добром человеке из Сезуана», зонги в «Жизни Галилея» — песенки он писал и пел всегда, и семейные, и таганкинские традиции этому только способствовали. Из театра Борис Алексеевич ушел в 1982 году, и спустя почти 20 лет родовая память дала о себе знать: Хмельницкий записал компакт-диск. Готовит на основе этого диска музыкально-поэтический спектакль...
– Все актеры хотят выразиться в чем-то еще. В театре все-таки есть давление режиссера, чужая рука. Высоцкий снимался в кино, Валера Золотухин, Алла Демидова, Леня Филатов пишут книги.
А для меня исповедальный акт — этот диск. На диске нет ни одной случайной песни. Все имеют к моей судьбе прямое отношение. Каждая напоминает о дорогом человеке, случае, периоде жизни. Есть песни из «Антимиров» и «Доброго человека», на стихи Ахматовой, Вознесенского, Шпаликова, Визбора. Музыку ко многим песням написала моя сестра Луиза, она композитор.
Записывался три года. Никуда не торопился, все делал тщательно. Ведь это мой первый альбом.
Знаете, голос вторичен. Главное в певце — актерство, темперамент. Когда есть про что петь — появляется вокал.
— Вам есть про что?
— Ну конечно. Про жизнь, про любовь, про ненависть, про тех, кто меня окружает. Меня вообще всю жизнь окружали талантливые люди, с детства. Папа был военнослужащим, начальником многих послевоенных окружных домов офицеров. В те годы это были очаги культуры. При них организовывались театры, кружки, ансамбли песни и пляски. Мою сестру учили играть на рояле, меня — на баяне. Когда мы приезжали в новый город, знаете, куда моя мама шла первым делом? Она шла искать учителя музыки.
В этом диске — вся моя жизнь. Это моя автобиография.
И поэтому хочется, чтобы меня молодежь слушала. Одна шестилетняя девчушка просто меня поразила. Я подарил ей свой компакт-диск, она выучила его наизусть. Поет песню на стихи Цветаевой: «Вчера еще в глаза глядел... Мой милый, что тебе я сделала?..» Я спросил у нее: «А почему ты это поешь?» — «Слова красивые, музыка красивая...» Она ребенок, но ей нравятся эти взрослые песни: «Перепела», «Бабье лето»... И вообще это неудивительно. Когда я был маленьким, я же пел: «Вставай, страна огромная...» — потрясающая музыка, слова. Было важно передать на линию фронта — мы вас любим. Когда за человека молятся в церкви, это же ему передается.
— Несколько лет назад вы возглавляли околоспортивную лотерейную организацию, которая, собрав деньги с футбольных фанатов и пообещав отвезти выигравших на футбольный чемпионат мира, денежки собрала, а народ никуда не отвезла. Что там случилось на самом деле?
— У нас была благородная затея — помочь ветеранам футбола, их семьям, спортивным школам и на вырученные от лотереи деньги организовать им поездку в Штаты. Мы делали телевизионные передачи к чемпионату мира, что тоже стоит денег, покупали спортивную форму детдомовцам, семье Федора Черенкова передали 5 тысяч долларов. Для болельщиков и сочувствующих выпустили десятирублевые сертификаты, на обороте написали: ликвидность до 10 июля, возможная прибыль — до трехсот процентов. Кто-то, конечно, не успел получить назад свои деньги, хотя мы во всех газетах напоминали: ребята, до 10 июля! Нет, многие актеры и болельщики поехали на чемпионат, вы не думайте! А потом этот спортивный журналист Вася Уткин обвинил нас в том, что известные артисты обманули вкладчиков. Я позвонил на телевидение и предложил выступить в прямом эфире один на один с обвиняющей стороной. Эфир не дали.
— В театре что-нибудь делаете?
— На основе компакт-диска делаем музыкально-поэтический спектакль, ну как у нас на Таганке было — «В поисках жанра»... Вот договариваемся с Любимовым, чтобы приложил руку мастера. У меня недавно юбилей был в Доме кино, я всех туда позвал, людей из двух зданий: и от Любимова, и от Губенко. Я не делю Таганку пополам. Она для меня всегда одна, та. А эти два театра уже не Таганка. То есть, конечно, да, но...
Все ушло в склоки да светскую болтовню. Как расходились МХАТ, Вахтанговский, как Таганка устроила все это... Ни на каком шарикоподшипниковом заводе такого не могло быть.
На нас молились. А мы...
— Вам стыдно?
— Стыдно должно быть каждому. Я ушел из театра давно, в 82-м году. Конечно, я тоже не смог сделать что-то такое, что могло бы спасти ситуацию. Кто прав, кто не прав... Неважно это. На учителей и на родителей в суд не подают. Хорошие они или плохие.
А мы сидим, так называемая интеллигенция, в ресторане Дома кино и поливаем всех, кого не лень. А потом — вручение наград. И те же самые люди — как они подобострастно смотрят...
— Сегодняшние спектакли Любимова вам нравятся?
— Я в театры сейчас очень редко хожу, разочаровываюсь в основном. Мне нравится, что восстановили «Доброго человека из Сезуана». Посмотрел «Марат-Сад». Классно. Это уже другая Таганка, мурашки у меня не бежали, но как сделано, играют как! Постановка — не придерешься.
— А как вы к золотухинским книгам относитесь?
— Валера имеет абсолютное право писать то, что он думает. Я его люблю: он человек принципиальный. Есть нюансы, с которыми можно поспорить, но это нормально. У него свой взгляд на события. Главное, там нет злобы, там нет ерничества. У него на это столько же прав, сколько у Марины Влади, у Лени Филатова.
Вот когда Андрон Кончаловский написал «Низкие истины» про своих женщин, вот это я не понял. У него западная манера публично говорить «про это». Что не в наших традициях. Вот Влади, например, имеет право писать о Высоцком то и так, как она это сделала. Последнее стихотворение было посвящено все-таки ей. «Двенадцать лет тобой и Господом храним...» Она своими приездами, своими связями спасала его. Если бы не она, он ушел бы намного раньше. Мы-то знаем.
— Что вы знаете о сегодняшнем пути театра Анатолия Васильева?
— Толя о-очень талантливый человек. Один из самых мощных режиссеров.
Мы с ним даже репетировали однажды «Бориса Годунова», когда он был у нас при театре, Толя-то. Бориса репетировал Коля Губенко, Любимов скоро уехал в Германию ставить оперу, два месяца его не было, и попросил Толю: порепетируй пока, чтобы не застаивался, «Бориса...» Многие перестали ходить на репетиции, чтобы не обидеть шефа. Ну и мы с Васильевым репетировали два месяца, и довольно успешно, как сказал Толя. А играл все равно Губенко — его шеф назначил. Ну да сейчас я все эти кухонные дела с юмором вспоминаю.
— Сегодняшнее состояние российского кино вас радует?
— Нет, ну кого оно может порадовать? Приходишь в Дом кино на премьеру, а после фильма слова говорить надо. И начинаешь говорить междометиями: «Ну-у, не ожида-ал....» А чего не ожидал? И сам не знаешь...
Будут, будут еще и фильмы хорошие, и спектакли. Это ни от политики, ни от общества не зависит, ни от денег тем более. Всегда волнами это идет. Новая волна еще силу не набрала.
Ну а я, если в театре соберется хорошая компания, и драматическое что-нибудь сыграю.
— Что для вас — хорошая компания?
— Чтобы все совпали. Почему тогда у Любимова все получалось, а сейчас не получается даже у него? Потому что команда была. Потому что команда друг в друге совпала. Совпала и отразилась.
У нас худсовет один чего стоил. Шостакович ходил к нам на выпускной спектакль («Добрый человек из Сезуана». — Е.В.), к которому мы с Толей Васильевым написали стихи и музыку — легко нам было играть свою «цумбу-цумбу»? А к спектаклю «Жизнь Галилея» по Брехту, в котором использовалась музыка Шостаковича, Любимов попросил написать зонги Давида Самойлова. И долго он молчал, не писал, наконец откликнулся: «Не выходит у меня. Вот там есть у вас двое, Васильев и Хмельницкий, мне кажется, у них получится». Афиша «Галилея» в результате выглядела так: «Музыка Д. Шостаковича, зонги Б. Хмельницкого и А. Васильева».
Нам не стыдно было послушать мнение умных людей — Капицы, Флерова, Эрдмана, Аникста, Симонова, всех тех, кто приходил на репетиции и премьеры. Сейчас этого нет. А умных людей послушать очень полезно. Бывало, сидишь в компании: Ахмадулина, Мессерер, Алимов, Салахов, Церетели. Сидишь и кайфуешь.
Почаще сидите за столом с умными людьми.
Екатерина ВАСЕНИНА
http://2001.novayagazeta.ru/nomer/2001/06n/n06n-s36.shtml
----------------------------------------------------------
БЕЛЫЙ ВАЛЬС
65-летию Владимира Высоцкого посвящается...
25 января - день рождения Владимира Высоцкого. Он навсегда остался в нашей памяти молодым, полным творческих сил. Нам не суждено увидеть седину на его висках. Поэты в России долго не живут.
Белее снега, белый вальс,
кружись, кружись,
Чтоб снегопад подольше
не прервался!
Она пришла, чтоб пригласить тебя
на жизнь, -
И ты был бел - бледнее стен,
белее вальса.
Юный, полный надежд, сил и вдохновения, неподвластный рассудку Высоцкий кружит в бесконечном восхитительном ритме вальса жизни. Постепенно и незаметно легкие и грациозные па сменяются более спокойными. При этом робкий, смущенный и, как всегда, ищущий, он заново и заново пытается если не ответить, то хотя бы поставить перед собой, а значит, и перед нами вечно волнующие вопросы. Их так много...
Ты внешне спокоен средь шумного
бала,
Но тень за тобою тебя выдавала -
Металась, ломалась, дрожала она
В зыбком свете свечей...
Романтичность, какая-то особая, индивидуальная, не причастная к сентиментальности и, казалось, необходимой в таких случаях чувственности, обволакивала, притягивала, заставляла по-новому взглянуть на все те же жизненные проблемы. Предчувствие волновало.
Потеряла и свежесть и прелесть
Белизна ненадетых рубах.
Даже прежние песни приелись
И навязли в зубах.
Откуда эти безысходность, духовная усталость, рано посетившие поэта? Примета времени или особенность духовной организации?
Все единою болью болит,
И звучит с каждым днем
непрестанней
Вековечный надрыв причитаний
Отголоском старинных молитв.
.
Закончился вальс, отзвучали последние аккорды, но живы рифмы, дышащие духовным одиночеством. Каждое слово пропитано страданием, трагизмом, щемящим чувством меланхолии, яростным возмущением, несогласием и удивлением. Предчувствием.
Притомился - приляг!
Вся земля - для бродяг.
Целый век у тебя впереди.
А прервется твой век -
Там, в земле, человек
Потеснится - давай заходи!
В вырывающемся из груди поэта исступленном крике все чаще слышится отчаяние. Чувства обострены, душа в поиске духовного начала, которое даст возможность избавиться от власти зла.
Ну вот, исчезла дрожь в руках,
Теперь - наверх!
Ну вот, сорвался в пропасть страх -
Навек, навек.
Для остановки нет причин -
Иду скользя...
И в мире нет таких вершин,
Что взять нельзя!
Шаг за шагом... к преодолению. Еще одна ступенька. Еще один рубеж. Вдох - выдох. Беспокойное истерзанное сердце не дает покоя. Все труднее и труднее с каждым четверостишием. Больше, чем страдания, больше, чем недуг, мучило неприятие душой окружающего мира с его тривиальным бытом, с необходимостью лжи и суеты, застилающими сияние и мечту.
Чуть помедленнее, кони,
чуть помедленнее!
Вы тугую не слушайте плеть!
Но что-то кони мне попались
привередливые -
И дожить не успел, мне допеть
не успеть.
Я коней напою, я куплет допою -
Хоть мгновенье еще постою
на краю...
Крестный путь, предназначенный поэту, - в его собственной душе и только в ней. Он обречен нести крест своего чувства, в котором трагическое и предельно высокое сплетено с бытовым и каждодневным. Он - ПОЭТ, оставивший потомкам и обличительные строчки, и задушевные интонации. Он остался услышанным и прочувствованным.
Татьяна Титова
-----------------------------------------------------------
barry vershov
http://www.stihi.ru/2002/04/08-12
Таганка 1985
И был январь. И день был двадцать пятый,
который убывал, как в кружке пиво.
В латунном небе скалился щербатый
и осветитель требовал долива.
Страдал помреж, суча стигматом бледным,
и мыкались по сцене ветераны.
И тот, кто жил когда-то на Каретном,
недвижно стыл в проекции экрана.
И был Час пик. И шел Заглавный следом.
И в полночь началось поминовенье.
И звёзды заикались за портретом,
теряя мишуру и оперенье.
И было, как положено — святое! —
распитие напитков повсеместных.
И было нам отпущено земное,
в небесную проваливаясь бездну.
Скрипела недопетая кассета
и сердце остывало на шампуре.
Из-за кулис крахмального рассвета
выглядывали ломкие лазури.
.....................................
25 января (1938) – день рождения В.С.Высоцкого.
”Час пик” – репертуарный спектакль театра на Таганке.
”Заглавный” — спектакль ”Высоцкий” – в то время запрещённый, и показанный нелегально ”для своих” после репертуарного.
Почтить память В.С. пришли почти все ”звезды” театра, кино и эстрады.
---------------------------------------------------------
Ну и денек
25 января 2003 года
Ларина Ксения, Мосиенко Юлия
25 Января 2003
Сегодня 25-е января, сначала Татьянин день, а уж потом, извините, все остальное. Сегодня у студентов начинаются каникулы, у них и только. История отдыха не знала и по-прежнему не знает, впрочем, как и политика. В этот день 1949-го года было опубликовано коммюнике о создании Совета Экономической Взаимопомощи, то есть СЭВа. Решение об этом было принято в Москве, на проходившем с пятого по восьмое января экономическом совещании СССР, Болгарии, Польши, Венгрии, Румынии и Чехословакии, как ответная мера на американский план Маршалла. В том же 49-ом году в СЭВ вступила Албания, в 50-ом году присоединилась ГДР и только в 1962-ом – маленькая, но гордая Монголия.
НУ И ДЕНЕК
Одна из книг следующего нашего героя называлась "Химик-скептик", а самого героя звали Роберт Бойль. Он родился 1627-ом году, образование получил в Итонском колледже и в Женевской академии, химик и физик Бойль по большей части занимался изучением химических процессов – например, протекающих при обжиге металлов, превращении солей и кислот, сухой перегонки древесины, в следствии чего, в 1654-ом году ввел в науку понятие анализа состава тел. В 1660-ом Бойль получил ацетон, в 1680-ом году нашел новый способ получения фосфора из костей, и умер в 1691-ом году, оставив потомкам богатое научное наследие. А эти самые потомки потом строили самолеты и ракеты. В этот день 1912-го года родился ученый и конструктор в области авиационной и ракетно-космической техники, главный конструктор ракеты-носителя Протон, Виктор Никифирович Бугайский. Если Бугайского можно смело назвать преемником и учеником Ильюшина, то Эдуарда Амвросьевича Шеварднадзе периода середины 80-х можно назвать приемником поста Громыко. Шеварднадзе родился в этот день 1928-го года, в 1995-ом стал президентом Грузии, а в 2000-ом году был переизбран на второй срок. Корасон Акино, президент Филиппин, на свет появилась в этот день 1933-его.
ВЛАДИМИР КАРА-МУРЗА
НУ И ДЕНЕК
Дочь историка, философа, литературоведа и рыцаря, автора "Словаря Национальных биографий", критикесса и писательница, действительно, кто может бояться такую Вирджинию Вульф? Она родилась болезненной и необычайно маленькой, в этот самый день 1882-го года, родители мало верили, что девочка выживет. Тем временем, надо было родителям следить за собой, потому как это как раз девочка осталась без матери в 13 лет, а годом позже и отца потеряла. В 1915-ом Вирджиния Вульф издала написала первый свой роман, а потом еще 10. При известной бомбежке немецкой авиации в начале Второй Мировой, лондонская библиотека писательницы была полностью уничтожена, в марте 41-го года Вирджиния Вульф пошла прогуляться, она набила карманы своего платья камнями и бросилась в воду. Капитан Глеб Жеглов, разумеется, уже после войны осудил бы гражданку Вульф, и сказал бы – барышня интересная во всех отношениях, вот только жить не хочет. Владимир Высоцкий родился в этот день 1938-го года.
СЕРГЕЙ ПЛОТОВ
День рождения
В. С. Высоцкого
Песнь последняя
Земную жизнь пройдя, как интегралы,
Я все забыл и вышел, где вошел, -
Там шестиструнка во дворе играла,
И коммуналок проплывал душок.
А вечер вис на бельевых веревках
Чумазым и уставшим алкашом.
Я был там неуместен. И неловко
Оглядываясь, выхода искал.
Какой-то муж спешил на остановку,
Сгущался мрак, но я его узнал,
Когда он под овал фонарный вышел
И дальше в тень упруго прошагал,
Под каблуками оставляя крыши,
Вверх уходил над городом застывшим, -
Чудесный и чужой, как ураган.
"Куда?" Ответ доносится чуть слышно:
"Спешу. Сегодня петь перед Всевышним –
Уже орган настроил Иоган".
Виктор Калитин
ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ВЫСОЦКОГО
До чего ж оскудела эпоха,
Не с кем за полночь - по стаканУ…
Оборвал менестрель-выпивоха
Наболевшую в сердце струну.
Был он рыцарем песни и сцены.
Жил не в сказке и горькую пил,
Но в загранке увидел царевну -
Вместе с нею Париж покорил.
Презирал он арканы регалий,
Титул зонгам его - ни к чему!
Если их в высших сферах ругали,
В небе звёзд не хватало ему.
С бурной славой смирялись вельможи,
Обнимали ее за горлО.
Но хрипел он, гитару тревожа,
"Мариан… Либерте… Ватерлоо…"
И случалось, когда приперали,
Он от принца театра с полста
Опускался по пьяной спирали
До неистовой роли шута.
Превращались магнитные ленты
В забулдыг и нелепых воров,
Нарушая зимою и летом
Тишину образцовых дворов.
Затаились в кассетах баллады,
Что легли в них, как бомбы в пращу,
Ведь недаром смотрел он на правды
Сквозь насмешливый меткий прищур.
Рассмеется подспудная ярость,
Не вместят ее все лагеря,
Где в бессрочном плену затерялась
Несмышленная наша заря.
Сорок два - для поэта немало,
За крамолу бы можно вдвойне!
Но кривая его не хромала,
Распаляясь нелегкой в вине.
И он гнал до последнего вздоха
Привередливых в беге коней…
Не щадит шутовская эпоха
Прозорливых своих сыновей.
1980г.
http://www.poezia.ru/article.php?sid=21696#146123
---------------------------------------------------
КСЕНИЯ ЛАРИНА
От года к году его дни рождения становятся все официальнее и официальнее. Сегодня – уже на государственном уровне. О нем слагают легенды, растет число его друзей, любовниц, спасителей и собутыльников. Воспоминания о нем выстроились в параллельную мифологию. Песни его во все фанерное горло распевает попсовая мешпуха и сам Иосиф Кобзон. Но – как странно – облик самого Высоцкого вовсе не искажается, бронзовым памятником он не становится, ни грязь, ни елей к нему не липнут – каким жил, таким и живет по сей день. Споры о том – поэт он или актер – смешны, в чьих бы авторитетных головах они не рождались, и чем больше проходит времени с того июльского душного дня, тем яснее и очевидней уникальность этого человека - разрывавшего цепи времени и пространства, страдавшего от несовершенств мира, страстно желавшего славы, дабы быть услышанным, сумевшего сделать невозможное при жизни – изменить траекторию века. Хотя бы в одной отдельно взятой стране.
Напоследок напомню, что в этот день на свет появился механик и математик Жозеф Луи Лагранж, английский писатель и драматург Уильям Соммересет Моэм, актер Андрей Ростоцкий, погибший в марте прошлого года, художник Иван Иванович Шишкин и легендарный тренер по фигурному катанию Станислав Жук.
НУ И ДЕНЕК
http://www.echo.msk.ru/headings/archive/3165.html
***********************************************************
АЛЕКСАНДР БАШЛАЧЁВ
"Триптих памяти Высоцкого"
1.Хорошо, коли так. Коли все неспроста.
Коли ветру все дуть, а деревьям - качаться.
Коли весело жить, если жить не до ста.
А потом уходить - кто куда - а потом все равно
возвращаться.
Возвращаются все. И друзья и враги
Через самых любимых и преданных женщин.
Возвращаются все. И идут на круги.
И опять же не верят судьбе. Кто больше,
кто меньше.
Хорошо, коли так. Значит, ищут судьбу.
А находят себя, если все же находят.
Если дырку во лбу вы видали в гробу
Приказав долго жить, вечным сном, дуба дав
или как там еще в обиходе?
Только вечный огонь все равно прогорит.
Пусть хорош этот сон. Только тоже не вечен.
На Молочном пути вход с востока открыт
И опять молоко по груди, по губам...
и нельзя изменить место встречи.
2.Если баба трезва, если баба скушна,
Да может, ей нелегко, тяжело да не весело с нами?
А налей-ка вина
А достань-ка до дна
Ох, отсыплет зерна и отдаст тебе все,
Чем поднять в печке пламя.
И опять каравай собираешь по крохам.
И по каплям опять в кипяток свою кровь.
Жизнь... Она не простит только тем,
кто думал о ней слишком плохо.
Баба мстит лишь за то, что не взял,
что не принял любовь.
Так слови свое Слово, чтобы разом начать все дела.
Как положено, все еще раз положить на лопатки.
Чтобы девочка - Время из сказок косу заплела.
Чтобы Время - мальчишка пугал и стрелял из рогатки.
Чтоб они не прощали, когда ты игру не поймешь,
Когда мячик не ловишь и даже не плачешь в подушку.
Погремушка гремит, да внутри вся пуста.
Скушно слушать сто раз. Надоест даже сказка.
Так не ждал бы, пока досчитают до ста.
Лучше семь раз услышать - один раз сказать
Или спеть,
Да не сдвоить, а строить, сварить, доказать,
Но для этого в сказке ты должен учуять подсказку.
Чтобы туже вязать, нужно чувствовать близость развязки.
3.
Колея по воде... Но в страну всех чудес
Не проехать по ней, да еще налегке, да с пустым разговором.
Так не спрашивай в укор :
- Ты зачем в воду лез?
Я, конечно, спою. Я, конечно, спою.
Но хотелось бы хором.
Хорошо, если хор в верхней ноте подтянет,
подтянется вместе с тобою.
Кто во что, но душевно и в корень,
и корни поладят с душой.
Разве что-то не так?
Вроде все, как всегда, то же небо опять голубое.
Видно, что-то не так,
Если стало вдруг так хорошо.
Только что тут гадать? Высоко до небес.
Да рукою подать до земли, чтоб месить тили-тесто.
Если ты ставишь крест на стране всех чудес,
Значит, ты для креста выбрал самое верное место.
А наши мертвые нас не оставят в беде.
Наши павшие, как на часах часовые.
Но отражается небо во мне и в тебе
И во имя имен пусть живых не оставят живые.
В общем, места в землянке хватает на всех.
А что просим? Да мира и милости к нашему дому!
И несется сквозь тучи забористый смех:
- Быть - не быть? В чем вопрос, если быть
не могло по-другому!
***********************************************************