Не знаю, что вдруг на меня нашло:
«придумалось» повспоминать о доме –
о том, из детства моего:
стекло
оконное в мерцающих узорах,
потрескивают в печке угольки,
и где-то рядом бабушка.. Тепло
хранят сугробы ваты между рам,
поддразнивая выскочить на холод
и набарахтаться до жгучего озноба
в сугробах,
заваливших старый сад.
И, запыхавшись, рухнуть в снег, из-под руки
высматривая, не идёт ли папа –
взлохмаченный, смеющийся, с лопатой, –
чтобы пути подснежные прокапывать
от самого крыльца до краешка Земли...
...и, набродившись вдоволь в белых катакомбах,
наколдовать костёр и греться у огня,
смотреть, как засыпает снег зола,
и слушать, как шипит тихонько снег,
оплакивая сам с собой разлуку...
...а за окном в межоблачный просвет
вновь выглянуло солнце, обжигая,
колышется листва, омытая дождями,
щебечет стайкой воробьиной детвора
двора,
не знающая даже слова «снег», –
а неизвестного, как водится, не жаль...
Гудит тихонько кондиционер.
Февраль.
И папа
убаюкивает внука..