Для тех, кто лабает, как Ленин в Разливе,
Сердечные драмы — одна благодать.
Любовь — не картошка. И даже не киви.
Любовь — это повод хоть что-то создать.
Писака в своем самомненьи — Юпитер
С довеском иной легендарной вафли, —
И, посланный дамой на троицу литер,
С разбегу врезается в шкуру Земли.
Раскрывши глаза в обалдении детском,
Поняв, что замок проживёт без ключа, —
Он правой рукою в блокноте поэтском
Чего-то чирикает, мутно бурча,
Дырявя бумагу строкой манифеста
В куплете, который ни капли не нов…
А левой рукою — мохнатое тесто
С привычностью месит в кармане штанов.
И хоть на «хи-хи» прошибает навылет
Байда, где до рифмы неблизко ползти,
Однако он гири чугунные пилит —
В надежде голдовую пыль огрести.
Однако ж дурилка напористо бьётся,
Корявые мозги нещадно кляня…
И что-то, возможно, потом остаётся.
И это, возможно, — отнюдь не херня.