Не ветер над бором
Седым бушевал,
Не с горок ручьи побегли —
Шёл дедушка Мерлин
Сквозь леса завал,
Шагал сквозь полей ковыли.
И был он исполнен
Магических сил,
И был он в геральдике швах:
Огнём на груди
Могендовид ярил,
А свастики — на рукавах.
Прознал он, что рыцарь,
Его корефан,
Замочен врагом наповал —
Он это увидел
В хрустальный стакан,
Когда эликсир допивал.
И точно:
Взобрался на холм старичок —
И стал, будто лилия, бел:
Допрыгался, козлик,
Дешёвый качок,
Кострами души откипел!
Лежит он,
Безжалостной смертушкой взят,
Среди ветлоцветных ракит:
Железные руки
На сучьях висят
И роза из дупы торчит.
И Мерлин огрызки
В охапку подгрёб
И тканью закутал плаща
Чугунные мозги
И кованный лоб,
На берег трупак потаща.
У моря,
Плюясь на прибоя валы,
Под нос бормоча матюги,
Чертил пентаграммы
На кучке золы
Он пальцем корявой ноги.
И, рыцаря бросив
На старый причал
(Лежал тот, повержен
И жалк),
Он слово заветное
Трижды вскричал,
Знаменье творя:
«АБЫРВАЛГ!»
Безумной ракетой
Дробя облака,
Умчалось заклятие ввысь —
И вмиг рассосались
Рубцы чувака!
И кости — моментом срослись!
И поднялся рыцарь,
За жердья перил
Хватаясь, прекрасен и нов, —
И Мерлин бессмертье
Ему подарил,
И силу восьми кабанов.
И рыцарь изрёк:
«Не забуду ни в жисть!» —
И начал, берсерку под стать,
Железо секир,
Словно пряники, грызть
И копья, как ветки, ломать.
Ударил он колом
Осиновым в глаз —
И треснул осиновый кол.
И вымолвил рыцарь:
«Теперь — в самый раз!» —
И голым на битву пошёл.
И лбом он дворцовую
Стену прошиб
(Дрожи, ерихонский сапёр!),
И, тем сократив
Коридоров изгиб,
До тронного зала допёр.
И сейф он коронный
Зубами прогрыз,
Вертя языка коленвал,
И стражников коцал
Как бешеных крыс,
А прочим — по репе давал.
И с Мерлином после
В оттяг загудел,
Гремя стакана хрусталём,
И в царстве тотальный
Зажёг беспредел,
Заделавшись там королём.
И много сокровищ
Теперь заимел,
И вдоволь котлет
И вина,
И всласть зарулил,
Восхитительно смел…
— А баба?
— Да дура она!