***01 (элегия)
Усталое лето сливается в кляксу.
И хочется плакать. Но плакать нельзя.
Гуляет по небу бездомная такса
И возит ушами в ошметках дождя.
Минуты просыпались звонкой монетой.
Но ты не нагнулся. С насиженных мест
Снимаются тени. Как следствие света,
Они неуместны. Минуя рассвет,
Простые слова потянулись друг к другу,
Как птицы, которым пора. И не грех
Перо обронить, пролетая по кругу.
А выход в пространство – бесплатно для всех.
26.08.03
***02 (Эсмеральда)
не привыкшая входить после
не отвыкшая кроить выси
перекушенная переносом
не дожившей до седин мысли
вместо крыльев проросли – травы
паутины растянув фокус
пролетевшие насквозь правы
расшибаются упав косо
перепонкой поперек воя
не переча золотой нити
помогли бы угадать – кто я
не видать бы мне вовек
неба
23.09.03
***03 (Квазимодо)
незапамятная давность
незлопамятная данность:
от порога –
нелюбимая дотрога
нелюдимая дорога
прямо к Богу
через зиму
через лето
без обратного билета
без возврата
что ни кинь
она всё примет
за холмом с добычей сгинет
будет рада
хоть кому
а станет сытой –
заблажит
забьёт копытом
песню злую
заведет
столбом подымет
пыль (века свои седые)
забалует:
станет туча
грянет гром
стая спугнутых ворон
колокольня
будет дело шито-крыто
всё воронками изрыто
будет поле
бородатые
бухие
грянут звонари глухие
благовестом
и уйдет дорогой той
нераскаянный святой
за невестой
вслед за ним – толпа дебилов
не догнали б
не добили б
раньше срока
вслед за ним – толпа уродов
самой редкостной породы –
слуги рока
а по небу в серебре –
по муравке на дворе –
звезды вроссыпь
и бредет во тьме густой
вверх по лесенке пустой
месяц босый…
23.01.2003
***04 (Фролло)
раньше дела
прежде слова
между тусклым и неновым
рассыпаясь за плечами
растерялись
запропали
одевались – и не знали
где те руки
где те песни
дни
которых нет чудесней
и не будет
потому что
не бывает никогда
что-то дважды
а пока что
в нише стылая звезда
отвечает почемучке
недомерку-переростку
бакалавру-недоучке
отчего не станет взрослым
тот
кто трижды старше наших –
всех бессмертных
всех пропавших
всех упившихся печали
не забыли б –
не узнали б
тех
кто призван –
да не спрошен
а без крыльев в бездну брошен
все же вырулил
не чая
мир покинуть
что бессилен
опрокинуть
ибо в славе
тусклой
слабой
растворились все силлабы
7.10.2003
***05 (дом предков)
в душу вошла прохлада
будто бы Космос глянул
как всё здесь
дохнул на ладан
не слышно чтоб что-то думал
очаг
где еще не угасла
пожалуй что только память
о днях
когда жизнь пылала
вгрызаясь в непрочный камень
как ноги
в услугу хозяину
лизала решетку и стены
шершавым и гибким пламенем
оставившим клочья кожи
на конусе дымохода
сломавшего позвоночник
в сети прокопченных балок
сворачиваясь от холода
и прибиваясь к берегу
клубящегося пейзажа
пропущенного сквозь невод
водой
посиневшей к вечеру
давно все буйки сглодавшей
баюкая долгих крыльев
перистые размахи…
21.11.03
***06 (Благовещенье)
Ленивые белые птицы
слетаются вниз.
Им снится
печальная рыбина в море
над коим ветра не властны –
оно исчезает с закатом
в глубинах стемневших мыслей
непроницаемых для пальцев
утреннего психиатра.
Без страха нырнуть сквозь волны
в глубокую тихую темень.
Без трепета стать уловом
в сети
процедившей время.
Беззвучно орать,
точно
зная – кто надо услышит:
здесь ходят связных толпы –
пожалуйста, чуть потише!
В ушах от белого шума
черно как в фокусе телескопа.
Прислушайтесь:
шепот неба
тяжелыми рукавицами
ложится на плечи деревьев
дожди глотающих молча
хранящих в угрюмых складках
бледных незрелых соцветий
робкую
нежность
06.12.03
***07
играть на кромке сна
и неба
и не сорваться в бездну
не был
доведен до конца обряд
и Nebel
густыми каплями со стен стекая
спиралью конус нарезая
и повисая на скалистом крае
застыла
приговор не состоялся
в растворе славы тишины и пустоты
умыло руки нечто свыше
слышишь?
там что-то говорят тебе и мне
прислушались
сосредоточились
упали
потом дошло:
а нас
похоже
звали
но не докинули петлю
не дотянулись
сквозь облачность завешенных окон
не дозвались
и затянули песню-плач
и ждали
ждали…
но не дождались
не плачь, палач!
мы полетали
совсем не долго –
вечность не внакладе
не заскучали –
в этом вся беда
осколки подметите!
это – срочно
а знаете
наш взгляд
подвешен у конца не так уж прочно
пока не проросли друг в друга корни
еще глоток свободы на ночь нам!
и не забудьте подогреть в ладонях…
11.12.03
***08 (Credo)
Ты где-то есть – я точно знаю,
но я не вижу в свете ночи
так далеко, чтоб разглядеть, как Ты сгибаешь
кусочек плоскости во что захочешь –
в лист Мёбиуса или в лепесток ромашки –
то и другое здорово, а главное:
отображение локально почти тождественно.
Вот только вышло как-то, что теперь
сквозь холод рождественский
дрожит тихонечко Земля,
накрытая проективной плоскостью
в каждой точке,
что делает перспективу доступной,
как место общественного пользования.
Отображенный пружины жесткостью
на циферблаты лиц,
ты смотришь из каждого
беспомощным лучом глазниц
и просишь, просишь белых возниц
огибать тонкую сферу чуть незаметней,
отчего грядущее того безответней
исчезает в пустых домах на краю мироздания.
Ты – не создатель, Ты – предание.
Вновь по пьяным рельсам-шпалам
мчится вектор запоздалый.
Из последнего окна гляжу я в бездну,
и кажется – черная змея вот-вот исчезнет.
Ничего, порулю по звездам.
А у Тебя – Happy Birthday
длиною в вечность.
Понимаю, не до временных переменных…
24.12.03
***09 (Рождество)
ветер – в очи,
шорох – в ночи,
и Альмагест – на ковер
из случившегося – и не
обернувшегося в иней
всех сверхновых и не очень
звезд
и глядящее так криво
после n-ного отлива
зазеркалье мирозданья
(а уж с краем ли, без края…)
словно тортик именинный
к Дню Создания противной
всюдуплотской, всюдутленной –
с мириадами свечей…
Ты хотел сказать – Вселенной?
чей Ты, мальчик?
а ничей!
и секунд секущий дождик
суетливо, будто ёжик,
по углам шуршит тенями
«приготовьтесь, я за вами»
стопкой сложены печали
старикан гремит ключами
не просите – не присяду
уходить –
так нет!
настежь дверь в хлеву открыта
колыбельная забыта
и разбитое корыто
что-то цедит
вслед 24.12.2003
***10 (вечерняя прогулка)
Еще раз по окружности,
в каждой точке которой
живет одна из множества звезд
вполне заурядной наружности
из тех, что однажды,
вывалившись из гнезд,
совсем недолго
но отважно
полетали без крыльев
и опустились обратно –
но уже не туда.
Возвращаемся вместе –
нас теперь не узнать,
и простые объекты –
стулья, чашки, тарелки –
просто так, без проблем,
как покажется всем,
превращаются в жизни –
до обиды ничьи.
Видно,
так им хотелось
приподнять из зимы
уголок мирозданья –
хоть фальцетом кричи.
Мы придем с опозданьем.
По пути помолчим
Впрочем, можешь смеяться!
Я забыла ключи
15.12.2003
***11 (Апокалипсис)
как только тень отбросит образ внешности
и где-то наступит конец бессмыслице
самоозвучится лёд неизбежности
не тронув ни росинки на лице
твоем – неразличимом в свете нежности
чужом: а кто решал как будет выглядеть?
неуловимом – сколько ни разглядывай
даже если останешься жив
после того как зима обрушится
на грешную землю и черная курица
скушает свой собственный выводок
чтобы узнать о нем на порядок больше
чем известно о себе всякому
кто на чутких весах человечности
взвешен измерен оцифрован
с такой несовместимой с жизнью точностью
что может смело погулять без поводка
30.12.2003
***12
растаять, врастая –
по темени звезд
я что-то припомню
а что-то – всерьез
увижу
узнаю
согрею
отдам
душа, словно пламя, идет по водам
издолга
построчно
и не за что ждать
на тонком обмылке пространства
опять
пройтись по лучу до конца – и назад
вот все
что осталось
Зима –
это Ад
и нет больше слов
и не светит рука
я – слишком живая
мы так все оставим
пока
14.12.2003
***13 (ключ)
для тех, кто не умеет уходить:
кричит во сне, гремит пустой посудой,
обрывки тени разбросав повсюду,
гоняет стайки бликов по стене,
роняет мел, садится на очки,
кто засыпает над раскрытой книгой,
чей тайный смысл врасплох дыханием застигнут –
летят, кружась, во тьму его клочки…
для тех, кто не желает исчезать
за узким кругом дней, вещей и звуков
и метит спинномозговым испугом
родные руки, губы и глаза
для тех, кто по ошибке жив
и тщетно ищет выход вместо входа,
хранится ключ. Его железный холод
припрятан, неприметен – он лежит
в футляре недовымолвленной лжи,
что станет правдой, стоит отвернуться
24.01.2004
***14 (Исход)
мы сорок сороков веков
ведем толпу
пустынных разговоров
пристально глядя под ноги
увязающие по щиколотку
они ступают
точно по нашим следам
заметаемым солнцем
метко бьют сквозь слюдяную дрожь
побелевшей флейты
колкостями песчинок
думая что способны защитить нас
от щенячьих набегов
студеного неприручаемого счастья
настолько громоздкого
что можно сменить
сотню-другую обликов
слегка досрочно
и оставить на небе
унизанную клюквой царапину
длиною в суффикс
и всё никак не затупится
скрежеща о скрижали
опасный выступ души
который я никому не отдам
никому
кроме Тебя
взамен пары-тройки невыносимых слов
тогда прожегших мне косноязычному руки
и канувших в песок
и потому расслышанных
первыми прастраусами
так хорошо
что до сих пор
их далекие потомки
не раздумывая
ныряют и ныряют
сквозь бетонный пол
слепо веря
что рано или поздно
так или иначе
кому-то из них смертельно повезет
и он тоже услышит
нечто подобное
06.02.2004
***15 (transcendo)
устав небыть
смахни со лба
терновый венчик звездных блесток
где у фонарного столба
сошлись исток и перекресток
путей секущих круговерть
словес громоздкое убранство
и свет
и снег
и смех
и смерть
и снятое внаём пространство
чем ближе к свету тем тесней
короче путь из быти в небыть
и жизнь страшна
и вместе с ней
в ничто сходящееся небо
бессмыслиц тусклая слюда
тиски удушья
успокойся
закрой глаза
и не смотри туда
дай руку мне
скорее дай
не бойся
пройди насквозь несокрушимый свет
и оказавшись в безвоздушной яме
задай вопрос –
и выслушай ответ
прозрачно
призрачно
и прямо
теперь гляди не размыкая век
и говори не напрягая связок
умойся кровью пересохших рек
испей нектар несочиненных сказок
и ощути
как много нас уже
в тени давно исчезнувших растений
чьи стебли укрепляются в душе
корнями нерешимых уравнений
прислушайся
у тебя внутри
больше не тикает
счетчик опозданий
ты – дома
22.02.2004
***16 (исцеляя надежду)
слишком строгие даты
и вчера воскресенье
мы восстали из камня
у пыльной дороги
и осыпались влагой
на ворсы растений
сея гиблое благо
забытых уроков
слишком краткие вёрсты
бегут наважденьем
что плетёт талый воздух
над сохлой коростой
сестры росшие врозь да
утро впрямь мудренее
опрокинуты гнезда
просыпано просо
нотный ропот по коже
узнаваний крупицы
проросли сквозь одежды
прикоснулись к недугу
чуть точнее чем можно
отточенной спицей
исцеляя надежду
вернуться друг в друга
29.04.2004
***00 (Post Scriptum)
Жизнь,
хрустящая снегом за обе румяные щёки;
проверяющая в муниципальном транспорте
билет на наличие счастья;
не боящаяся хлопнуть дверью, даже если в кармане ключи,
и ты ни в грош не веришь, что однажды сюда вернешься;
снова и снова пробующая на вкус заиндевелую ручку;
покупающая мороженое при минус тридцати
и сплавляющаяся на байдарках по горным рекам,
но шарахающаяся от тёплого прикосновения к щеке;
хладнокровно ждущая миллениума, чтобы вытащить из сундука
ворох траченых молью сказок, что не мешает, сидя без гроша,
с трепетом вслушиваться в сводку валютных курсов,
пропуская мимо ушей сообщения о гибели тысячи чел. заложников
и незаконном аресте одного чел. олигарха;
беспечно отмечающая именины раз в оборот планеты,
но искренне негодующая из-за опоздания на четыре минуты; –
– еще не родившись, плыву я,
обхватив коленями уши,
в необъятном твоем животе
26.01.2003