Обнажились прошлогодние листы.
Под окном слышны сонаты, фуги, скерцо -
исполняют их влюблённые коты,
когти песен запуская прямо в сердце.
Почернел уже в агонии сугроб -
кровото;чит, весь израненный, ручейно.
У него температура, жар, озноб
и склероз ещё, от старости, рассеяный.
У зимы давно закончился лимит -
не остры её морозные иголки.
По утрам кричит пернатый кто-то в "ми".
Завывания метельные умолкли.
Пёс дворовый голосует у столба,
ввысь задрав (охальник!) палевую лапу.
И грохочет водосточная труба,
исторгая из себя ледышек кляпы.
Вот проплешина большого пустыря,
что к зиме почти что наголо обрита,
фимиама дух весенний воскуря,
мать-и-мачехи испариной покрыта...
А природа, гляньте, снова на сносях.
Ведь родит сейчас! (уже отходят воды!),
хриплым карканьем грачиным голося...
***
Акушер-апрель бежит, бежит, труся,
принимать (в который раз, скажите?!) роды...