И снова снег на мартовскую свежесть
летит-слетает, лужи ни о чем
вздыхают,
подсердечный мой подснежник
толкается спросонья как плечом
дитя. А там,
на золотом штативе
подсолнух солнца – тут и не видать:
мы здесь, на промежуточной квартире,
мы в междумеждии, и бьется благодать
внутри, где тёмное ворочается: стой,
мы в серых клавишах,
мы мнем собой прослойку,
замерзшая вода слетает до живой,
ложится, нежности, и обмиранье в стойкой
дремучей звездочной холодной синеве,
так губы ищут венок переливы
под кожей,
кровь весною говорлива,
а Петербург бредет-бредет к Неве.
--