К переспелым плодам поспешили голодные осы,
И невидимый шмель между поздних цветов зажужжал...
Я вошел и увидел - она уж обрезала косы,
И была так бледна, что мне стало и страшно, и жаль.
Как иссушенный прутик, была она тонкой и ломкой;
Я приблизился к ней, от тоски своей легок и пьян,
А она приготовила вещи для скудной котомки,
И теперь, отдыхая, изящно курила кальян.
Я признался ей - я уж которую ночь беспокоен,
Я забыл обо всем, я назвал ее именем Джин -
А она мне сказала, что Джин больше нет, только Олрун,
И я понял, что я остаюсь совершенно один.
Я и рад бы простить, но такие, как я, не прощают,
Ну а гнев мой - как жалкие визги слепого щенка...
Я с укором во взгляде смотрел, как она исчезает
Как пылинка дождя в золотом океане песка.