в огороде, во саду ли светляки глядят с тоской
как на ветренных ходулях ковыляет день-деньской
вдоль малиновой низинки, где воркует ручеёк
сердце на последней нитке до которой я промок
темнотой, и снов не надо, здесь, не узнавая мест
огородник сжал лопату, точно висельник – свой крест,
точно крик знакомой птицы в распускаемой как шерсть
грозовой упругой спицей, перепутаной душе,
да нездешний в чистом поле, от беды на волосок
я уже в словах по горло, звуком в горле поперёк.